Сумерки - [66]
Марилена обменялась взглядом с Ариняну.
— Папа Север, — нерешительно начала она, — мы сочли своим долгом сказать вам…
Старик все понял. Он промокнул усы салфеткой и откинулся на спинку кресла.
— Да, я слушаю…
— Папа Север, господин Ариняну сделал мне предложение, и я дала согласие. Вы ведь не сердитесь, папа Север, правда? — поспешно добавила она, — наши отношения ведь не изменятся…
Все, все покинули его. И Марилена, Марилена тоже от него ушла. Ушла, не посоветовавшись с ним, не спросив у него благословения? Хотя почему она должна была спрашивать у него благословения? Ливиу умер, они ей теперь и не родственники даже. Спасибо и за то, что она сообщила ему… Он поддел маслину и положил ее в рот, вспомнил, что только что съел сладкий финик, и выплюнул маслину на тарелку. Поднял бокал и через силу улыбнулся.
— Поздравляю, я рад… Благослови вас бог! Вы достойный человек, господин Ариняну…
— Польщен оказанной мне честью, господин Молдовану.
— Зовите и вы меня папой Севером. Я верю, что вы полюбите ребенка, как любил его покойный отец…
— Не беспокойтесь, мы с Владом давние друзья, еще со Стына Вале.
Друзья… Видно, ты тогда еще все рассчитал… Ловкач… Жулик ты, вместе со своей фабрикой перчаток. Одно утешение, что ты свой…
— А Влад знает?
— Да.
Значит, знали все, один он ничего не знал. Настоящий заговор. А не позвони он сегодня, так и не узнал бы? Нет, нет, Марилена…
От кофе он отказался, убоявшись, что не заснет.
— Этот кофейный сервиз я тебе не позволю продавать, — сказал Ариняну.
— Да и незачем ей теперь вещи продавать, — поддержал старик.
— Да, да, вы правы, сейчас распродавать вещи не нужно, не сегодня завтра установят твердую валюту.
Твердая валюта! Твердая валюта старика доконала. И это после того как он распродал все, что у него было! Как же он не предусмотрел, как ничего не разузнал? Он поперхнулся кофе, закашлялся, покраснел. Откашлявшись, он спросил с испугом:
— Вы считаете? Откуда это известно?
— Из самых достовернейших источников, можно сказать из первых рук. Самое большее через два-три месяца. Впрочем, это и так ясно: пора кончать с инфляцией.
Север больше не мог оставаться здесь. Голова у него шла кругом. Ну и денек! Это было выше его сил. Ариняну подал ему пальто. Час был поздний, трамваи ходили редко. Старик отправился домой пешком. На улицах было пустынно, ветер резко свистел в проводах. Ежась от холода, старик жался поближе к домам, и из каждого окна пустотой и мраком глядело на него одиночество.
7
ИСПОВЕДЬ ВЛАДА
ЧТО ЖЕ Я ЕСТЬ? — мучительно раздумывал я, копаясь в прошлом, — мне казалось, что именно там отыщется ответ. Правда, с некоторых пор у меня не стало времени этим заниматься. Редко-редко всплывает в памяти то одно, то другое и снова заставляет меня задумываться. Что-то главное, скрытое таинственной завесой, так и осталось загадкой, а то, что мне удалось приоткрыть, выстраивается, примерно, в такую картину:
Ты получил жизнь или, как говорили наши прадеды, появился на свет божий, — в дни великого исторического перелома. Ты выбрал для себя единственно верный путь, хотя все вокруг толкало тебя на то, чтобы ты уклонялся от него и сопротивлялся ему. Выбрал ты этот путь не из корыстных соображений, не ради спасения собственной шкуры и не ради карьеры, как многие твои милые друзья, на которых можно было б указать и пальцем, если бы жест этот считался приличным. Но удивительно вовсе не то, что выбран именно этот путь, тут нечему удивляться, удивительно другое, как сумел его выбрать ты, когда все вокруг этому противилось.
Твои деды — благопристойные буржуа. Не ретрограды, конечно, но и не бог весть какие прогрессисты. Не стоит обольщаться тем, что Север когда-то числился либералом, а Иоан Богдан считался некогда социал-демократом. Оба они были сенаторами, знали все закулисные прелести тогдашней политики, и что творили сами, одному богу ведомо, а тебе приходится ограничиваться домыслами. Но одно ясно, их прогрессивность не шла дальше поверхностного гуманизма, иначе говоря, некоторой сентиментальности и желания свобод, которые, однако, гарантировали бы им благополучие, а точнее, сохранность имущества.
Обе твои бабки — дамы высшего света, что не мешало им быть хорошими хозяйками, а в военное время даже выступить в роли опереточных сестер милосердия. Бабка Наталия — натура весьма страстная — пылала одно время любовью к легионерам, правда, недолго, потому что любовь очень скоро сменилась испугом. Вначале ее пленили зеленые рубашки, марши, песни, факельные шествия, — все это утоляло ее жажду балаганных представлений. А что за этим стоит — она понятия не имела.
Родители твои — люди без политических пристрастий. Гуманистические идеи, унаследованные ими от родителей, сильно пострадали от иронии и скептицизма. И отец, и мать прекрасно понимали, что топор, висящий над миром, рано или поздно сорвется и тюкнет кого-нибудь по голове. Но пальцем о палец не ударили бы, если и могли бы предотвратить трагедию. Они считали ее неизбежной и предпочитали отшучиваться. В глубине души они были уверены, что богатство и общественное положение родителей защитит их от любых напастей, и поэтому позволяли себе роскошь не то чтобы идти против общества, — для этого они были слишком воспитанны, но делать вид, что они от него не зависят. Правда, в последнее время твоя мать находится на совершенно иной ступени социальной лестницы, она много работает и смотрит на жизнь по-другому, но произошло это сравнительно недавно, когда ты уже вырос.
В спальных районах российских городов раскинулись дворы с детскими площадками, дорожками, лавочками и парковками. Взрослые каждый день проходят здесь, спеша по своим серьезным делам. И вряд ли кто-то из них догадывается, что идут они по территории, которая кому-нибудь принадлежит. В любом дворе есть своя банда, которая этот двор держит. Нет, это не криминальные авторитеты и не скучающие по романтике 90-х обыватели. Это простые пацаны, подростки, которые постигают законы жизни. Они дружат и воюют, делят территорию и гоняют чужаков.
Детство – целый мир, который мы несем в своем сердце через всю жизнь. И в который никогда не сможем вернуться. Там, в волшебной вселенной Детства, небо и трава были совсем другого цвета. Там мама была такой молодой и счастливой, а бабушка пекла ароматные пироги и рассказывала удивительные сказки. Там каждая радость и каждая печаль были раз и навсегда, потому что – впервые. И глаза были широко открыты каждую секунду, с восторгом глядели вокруг. И душа была открыта нараспашку, и каждый новый знакомый – сразу друг.
Один из ключевых признаков современной постмодернистской литературы – фантасмагоричность. Желая выявить сущность предмета или явления, автор представляет их читателю в утрированной, невероятной, доведенной до абсурда форме. Из привычных реалий складываются новые фантастические миры, погружающие созерцающего все глубже в задумку создателя произведения. В современной русской литературе можно найти множество таких примеров. Один из них – книга Анатолия Субботина «Мадонна и свиньи». В сборник вошли рассказы разных лет, в том числе «Старики», «Последнее путешествие Синдбада», «Новогодний подарок», «Ангел» и другие. В этих коротких, но емких историях автор переплетает сон и реальность, нагромождает невероятное и абсурдное на знакомые всем события, эмоции и чувства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
После развода родителей Лиззи, ее старшая сестра, младший брат и лабрадор Дебби вынуждены были перебраться из роскошного лондонского особняка в кривенький деревенский домик. Вокруг луга, просторы и красота, вот только соседи мрачно косятся, еду никто не готовит, стиральная машина взбунтовалась, а мама без продыху пишет пьесы. Лиззи и ее сестра, обеспокоенные, что рано или поздно их определят в детский дом, а маму оставят наедине с ее пьесами, решают взять заботу о будущем на себя. И прежде всего нужно определиться с «человеком у руля», а попросту с мужчиной в доме.