Сумеречные улицы - [38]

, впервые с тех пор, как тебе было восемнадцать, Рис Алин Уильямс, — гордо сказал он. — Неплохо для человека, которому скоро перевалит за тридцать пять.

— Слишком похоже на правду, мистер Сексуальные Трусики, — сказала Гвен, выходя из ванной.

Рис обнял её, и они поцеловались. Страстно. Долго. Он медленно подвёл её к кровати. Она со смехом отстранилась.

— Успокойся, любимый, — сказала она, похлопывая себя по увеличившемуся животу. — Подожди, пока младшенький не родится и не начнёт бегать.

— Бегать? — Рис сделал вид, что сказанное Гвен его шокировало. — Он ещё несколько лет не будет играть за Торчвуд в лиге игроков не старше 10 лет. Я должен ждать до тех пор?

Они засмеялись.

— Ещё примерно три часа, — сказала Гвен, — и я снова вся твоя.

Рис был серьёзен.

— Гвен, Бог знает, что я ненавидел Торчвуд и любил его, но сейчас он меня пугает.

— О, только не надо опять…

— Я серьёзно. Ладно, эти инопланетные технологии, которые вы нашли, гарантируют безопасное рождение, да, они исключают возможность кесарева сечения, неправильного предлежания и всего такого, но…

— Но это по-прежнему инопланетные технологии, и тебе это не нравится.

Рис опустил взгляд.

— Джеку это не нравилось, — тихо сказал он.

Гвен молча стояла рядом, вся страсть и любовь испарились в одно мгновение. Она села на стул перед туалетным столиком, избегая смотреть на Риса и вместо этого обращаясь к его отражению в зеркале.

— Джека здесь больше нет.

Рис не мог поймать её взгляд.

— Он не доверял зависимости от инопланетных технологий, Гвен, и, при всех его недостатках, я доверял честности Джека, если не его моральности. Если что-то пойдёт не так…

— С ума сойти, Рис, всё будет нормально. Оуэн испытывал это! Оуэн, которому ты когда-то уже доверил спасти мою жизнь.

— Я спас тебя!

— Используя его инопланетные технологии! Если тогда они были достаточно хороши…

Рис подскочил.

— Это была чрезвычайная ситуация, Гвен. Вопрос жизни и смерти. Это был самый ужасный день в моей чёртовой жизни, и у меня не было иного выбора, кроме как довериться Оуэну Грёбаному Харперу. Но теперь, теперь у меня есть выбор!

Гвен резко повернулась к нему.

— Нет! Нет, Рис, у тебя нет выбора. Я делаю это потому, что я — тот человек, который имеет дело с часами труда, человек, имеющий дело с депрессией, заболеваниями и травмами. Я — тот, кто сталкивается с возможностью того, что после девяти месяцев беременности что-то может пойти не так, и ребёнок умрёт. Или я умру.

— Наш ребёнок, — пробормотал Рис, не заботясь о том, слышит ли его Гвен.

— Так что, да, я счастлива, что могу использовать технологию, дающую стопроцентную гарантию того, что мальчик родится здоровым и его мать останется здоровой. Я думала, что мой дорогой муж тоже будет счастлив.

Рис понял, что проиграл.

— Я счастлив, любимая, поверь мне. Я просто думаю, что то, что моя мама сказала о родах естественным путём…

Гвен встала и пошла вон из спальни.

— Бренда Грёбаная Уильямс и её предродовый уход. Если и было что-то, что едва не удержало меня от решения забеременеть, это было осознание того, что о каждом принятом нами решении твоя мать будет говорить «О, я не уверена, что ты правильно держишь ребёночка», или «Ты и правда надеваешь на него это», или «Ты уверена, что это подходящая еда для малыша», или «В наше время детей было видно, но не слышно». Иди в задницу, Рис, и пусть твоя мамочка отправляется туда же!

Громко хлопнув дверью, она вышла и застучала каблуками по лестнице.

Нет, она не остановилась на следующем этаже, а пошла сразу к входной двери.

БУМ.

Ушла.

Рис вздохнул, ещё раз проверил галстук, надел пиджак и направился вслед за ней вниз, через входную дверь, к машине.

Она сидела на пассажирском месте. Он сел на водительское сиденье.

— Инопланетные технологии, а? — сказал он. — Могут избавить от боли, но только не от ваших грёбаных гормонов, да?

Гвен уставилась на него.

— Заткнись.

— Я имею в виду, потому что это было бы и в самом деле полезно, разве нет. «Привет, я Оуэн Харпер, я могу дать этому миру кое-что реально полезное. Гормональный баланс». Тогда это будет значительное улучшение.

— Заткнись.

— Я имею в виду, посмотри на время. Через тридцать минут у нас будет маленький мальчик, счастливый, здоровый и прекрасный в том смысле, который Оруэлл[30] бы возненавидел. Но, держу пари, после всего этого ты бы по-прежнему была мрачной, непредсказуемой, трескала солёные огурцы вагонами и звонила мне в офис и обвиняла в том, что я трахаюсь с Рут.

— Заткнись. — Удар. — Кто такая Рут?

Рис жестом изобразил крупную даму.

— О, эта Рут, из «Харвудз»? Рут, офицер связи?

— Она самая.

— Да уж, если бы я думала, что ты трахаешь Рут, мои гормоны были бы наименьшей из твоих проблем. А теперь не мог бы ты отвезти меня в родильное отделение госпиталя святой Елены в ближайшие тридцать минут, или мне нужно устроить роды естественным путём, которых ты так жаждешь, прямо в твоём «Порше»?

Рис включил зажигание. Мотор взревел, и автомобиль выехал на дорогу.

Рис нажал на кнопку на приборной панели, и ворота начали открываться. Двое вооружённых охранников из Торчвуда вежливо помахали, когда машина выехала на яркое дневное солнце, и Рис повёз Гвен в Кардифф рожать ребёнка.