Сумеречная роза - [124]

— Я останусь с ним, Николас, я обещаю, если вы будете осторожны, — ответила она торопливо.

— Буду, — пообещал он, — и, дорогая, не волнуйтесь больше насчет смерти нашего сына. Я никогда не винил вас в этом.

— Знаю, вы так сказали, но…

— Я сказал то, что думал, — сурово оборвал он ее. — Все в воле Господа. Теперь я понимаю ваши чувства, но вы не правы, думая, что должны помочь моему королю, потому что наш сын умер.

— Мне так хотелось объяснить вам цель моего поступка, — проговорила она. — Но вы так злились, и…

— Я не злился. Увидев вас там на поляне с этими дикарями, я до смерти испугался, но потом я сказал то, что сказал, потому…

— Потому что ужасно разгневались на меня, Николас. Даже ваши люди подумали, что вы слишком суровы.

— Да, точно, — усмехнулся он.

Она приподнялась на локте и заглянула ему в лицо.

— Вы так довольны собой. Вы хотели заставить их встать на мою защиту!

— Им могло не понравиться, что среди них оказалась женщина в такой день, — объяснил он. — Некоторые считают плохой приметой, если женщина появляется хотя бы поблизости от поля битвы. Я подумал, что они будут менее возмущены, если немного посочувствуют вам. Я не мог потакать вам, любовь моя.

— О, Николас, повторите последние слова. Я никогда не уверена, говорите вы их всерьез или они просто случайно вырываются.

— Я говорю их серьезно, — прошептал он, заставляя ее лечь и крепко обнимая. — Поцелуй меня, жена.

Она хихикнула:

— Вы же не собираетесь овладеть мной прямо на глазах ваших людей, сэр. Что они подумают?

Она увидела его довольную улыбку.

— Они подумали бы, что я дурак, потому что трачу энергию, которая скоро понадобится мне на поле битвы.

Но я собирался только обнять мою жену, и потискать немного, и, может быть, еще несколько поцелуев, и, может быть… — его правая рука скользнула вниз по ее спине, — может быть, еще кое-что.

Элис не ответила. Он прижался губами к ее губам. Она наслаждалась его руками на своем теле и его поцелуями, а Потом, когда он уснул, она прижалась еще крепче к нему и тоже забылась сном.

На рассвете они уже въезжали на безмолвные улицы Ньюарка. Обычно шумный и суетливый даже в такой ранний час, город казался вымершим, горожане, без сомнения, дрожали от страха за запертыми дверьми и ставнями, пряча свои ценности и молясь, чтобы надвигающаяся битва не подошла близко к их порогу.

Уже достаточно рассвело, когда они проехали через рыночную площадь, мимо красивых домов к церкви с высокой колокольней. Остановив отряд, Николас приказал Хью подняться на башню.

— Посмотри, что оттуда видно, — сказа, ! он. Хью вернулся быстро.

— Ты мог бы посмотреть сам, Ник. Ты увидел бы нечто поразительное.

— Нет времени. Ты заметил королевские знамена?

— Нет, но я видел то, что должно быть собором Линкольна на востоке и замком Ноттингем на западном горизонте. Лес и Большая северная дорога просто кишат людьми, Ник. Когда взойдет солнце, оно увидит тысячи стальных шлемов и копий, отблескивающих ему в ответ. Основная армия короля приближается с юго-запада, а мятежники, похоже, направляются в Фисксртон — место, где мы переправлялись, когда в первый раз везли леди Элис в Лондон. Отсюда брод кажется мельче, чем тогда, — пятьдесят футов шириной и, может быть, два глубиной, на фут или два меньше, чем когда мы переправлялись в прошлый раз.

— Они уже начали переправу?

— Еще нет, — ответил Хью.

— Тогда мы едем. Мы должны миновать то место на дороге — Стоук, кажется, — до того, как они прибудут, или нам придется забрать далеко на запад, и мы потеряем время. Пришпорьте вашу лошадь, Элис.

Кобыла Элис, по примеру других лошадей, вдруг так понеслась, что всаднице с трудом удавалось удержаться в седле и в конце концов пришлось вцепиться в гриву лошади. Бешеная скачка продолжалась недолго, потому что им стали встречаться всадники и пехотинцы, двигающиеся в их сторону, и герольды, лавирующие на своих лошадях между остальными в поисках новостей о позициях мятежников. От них Николас узнал, где находится король, но только к девяти часам они смогли найти его на церковном дворе в близлежащей деревушке Элстон.

Николас быстро спешился и, преклонив колено, заговорил. Элис видела, как Генрих нахмурился, когда Николас махнул в ее сторону, но когда Хью снял ее с лошади и они оба сделали несколько шагов вперед и остановились, Генрих подал им знак подойти.

Присев в глубоком реверансе, Элис подняла глаза и увидела веселые искорки в глазах короля.

— Мне сказали, что вы рисковали собой, чтобы привезти ценные для меня сведения, леди Мерион. Я не умею произносить речи, хотя только что произнес одну перед огромным собранием воинов. Примите от меня простую благодарность.

Николас вмешался:

— При всем уважении, ваше величество, мы просили бы вас подняться наверх, в башню, где вы будете лучше защищены. Я останусь здесь, с моими людьми…

— Нет, Николас, — отказался король. — Я посылаю вас вперед с большей частью ваших солдат, чтобы предупредить Оксфорда и передовой отряд о бунтовщиках, чья единственная цель — уничтожить меня. Вы можете оставить десять человек, чтобы усилить мою охрану, но только потому, что знаю — вы должны убедиться, что все сделано правильно, и не успокоитесь, если здесь не будет кого-то из ваших людей.