Сумеречная роза - [111]

— Рис и Дафидд аб Эван как-то говорили об этом, — поведала Элис. — А Гуилим уехал в Вулвестон на следующий день после твоего визита. Ты разве не знала?

Лицо Мэдлин вытянулось, но она тут же нашлась:

— Мне все равно, где он и что делает. Забавно, я даже однажды подумала, что он решил присоединиться к толпе соискателей моей руки, но, очевидно, ему хватило здравого смысла остановиться.

— Жениться на тебе? Гуилим? — Хотя Николас и уверял Элис, что Гуилим хочет женитьбы на Мэдлин, у нее все-таки возникали сомнения.

— Я видела, как он разговаривал с моим отцом в тот вечер в Куиншите, — сообщила Мэдлин, — и знаешь, я наблюдала такие разговоры и раньше. Мне сообщили, что кто-то просил моей руки.

— Твой отец сказал, что Гуилим попросил твоей руки?

— Нет, но думаю, он не считает его подходящей кандидатурой. Мне кажется, он наконец-то начинает понимать, что я не хочу выходить замуж.

Элис в изумлении покачала головой.

— Мэдлин, я видела, как ты флиртовала с Гуилимом! А две минуты назад, когда я сказала, что он уехал, ты расстроилась. Признайся теперь, ты любишь его!

Мэдлин посмотрела в сторону.

— Он отличается от других мужчин, вот и все; более несносный, если хочешь знать. Да я не знаю никого другого, кто бы не делал никаких попыток угодить мне. Только посмотри, какое различие между ним и мужчинами при дворе! Однажды я подумала, что он интересуется мной… чуть-чуть, но, должно быть, я ошиблась, а теперь, когда у него появилась возможность узнать меня лучше, он уехал! Так что не думай, будто я изменила свое мнение о мужьях, Элис. Только посмотри, что случилось с одним из них! Вот ты торчишь здесь с семьей твоего мужа, но без мужа. Где он сейчас?

— Уехал разыскивать тех, кто устраивает волнения против Генриха в Сомерсете, — ответила Элис.

— И когда он вернется?

— Не знаю.

— Ну вот, пожалуйста!

Элис помрачнела, она очень скучала по Николасу. Он не возвращался почти три недели, а когда наконец-то вернулся, наступила середина февраля, заседал большой королевский совет. Элис чувствовала себя непривлекательной в ставшей тесной одежде.

Слухи относительно местонахождения юного графа Уорвика все множились, так что первое решение, которое принял королевский совет, — показать мальчика народу, чтобы доказать, что он все еще находится в Тауэре. Элис не позволили наблюдать за процессией из-за ее положения, и когда все закончилось, она не могла понять, какой цели служила такая демонстрация.

— Как это может помочь? — спросила Элис Николаса вечером за ужином. — Ведь едва ли кто-то в толпе мог знать Недди. Они слышали только, что король сказал, будто это Уорвик.

— В общем, верно, но показ привел к непредсказуемому результату, — заключил Николас. — Линкольн сбежал из города.

Объявление поразило всех за столом.

— Куда он сбежал? — спросил Рис.

— А почему он сбежал? — поинтересовалась Гвинет.

— Мне кажется, он хочет присоединиться к бунтовщикам во Фландрии, — предположил Николас, пристально глядя на Элис. — Теперь ясно, что, чего бы они ни хотели достичь сплетнями об Уорвике, настоящий претендент — Линкольн. Похоже, что он собирается возглавить их и потребовать корону себе. Мне не хочется думать, — добавил он, мрачно глядя на Элис, — что вы уже что-то знали о таких планах.

— Но как она могла? — кротко спросила его мать. — Бедная девочка вот уже месяц почти не выходит из дома.

Элис покачала головой:

— Не могу поверить. Линкольн никогда не проявлял никакого интереса к короне.

— Он был наследником Ричарда Третьего, — напомнил ей Николас.

— О да, его провозгласили, когда умер родной сын Ричарда, но никто, включая самого Линкольна, не ждал, что он станет наследником. Даже Тюдор не видел необходимости заключать его в тюрьму. Линкольн не из тех, кто может сплотить других людей или сам вступить в заговор. Он… он уклоняется от них.

Николас пожал плечами и сообщил, что скоро уезжает с королем в поход. И более того — похоже, у него есть весьма значительные сторонники. Вдовствующая королева сегодня опять лишилась своих прав и удалилась на ту сторону Темзы, в аббатство Бермондси.

Это сообщение вызвало новые удивленные восклицания у его слушателей. Огорошенная, Элис спросила:

— Вы хотите сказать, что Тюдор отобрал принадлежащие ей, как вдове короля, земли и изгнал ее из двора?

— Да, — ответил он и добавил многозначительно:

— И это было как раз накануне побега Линкольна.

Она опять покачала головой.

— Это вообще не имеет смысла, сэр. Элизабет Вудвилл никогда бы не поддержала притязания племянника своего мужа против своей собственной дочери и внука!

— И тем не менее вдовствующая королева готовила заговор. Я не знаю подробностей, кроме того, что она получала письма от заговорщиков — на Рождество. — Он сурово смотрел на нее.

Элис покраснела, но ей удалось скрыть свой испуг от остальной семьи. Если Дэйви Хокинс приезжал в Вестминстер главным образом затем, чтобы доставить письма вдовствующей королеве, было легче понять, почему Ловелл тогда попытался написать ей. Если бы Дэйви поймали, ему нужно было бы только сказать, что он приехал навестить сестру и Элис, и они бы искренне подтвердили это заявление. Она сказала тихо: