Сумасшедший шарманщик - [10]

Шрифт
Интервал

Птица Гамаюн

Слыхали вы о птице Гамаюн? На вопрос этот, обычно, отвечают нечто невнятное: кажется, была такая сказочная и вещая птица, приносившая людям счастье и богатство. А я знаю русского скульптора, живущего в Нью-Йорке, которому птица эта, вместо славы и богатства, принесла крупную житейскую неприятность.

Скульптора зовут Лопатин. В рассказе, кроме этой фамилии, ничего вымышленного нет, — да и стоит ли выдумывать, когда жизнь так богата настоящими приключениями? Лопатин задумал сделать скульптуру на аллегорический или сказочный сюжет. Любят русские художники такие сюжеты, — у них вечно в небесах пирит степные орлы, или сокола, «молнии подобные», а еще чаще — Жар-Птицы. Лопатин выбрил Гамаюна и, перед тем, как приступить к лепке, сделал несколько набросков карандашом. И тут выяснилось, что ничего толком не получается. Главное, — как жизнь передать, устремленное движение, чтобы получилась действительно птица счастья, а не набитое музейное чучело? Поработал несколько часов, испортил множество листов бумаги и бросил. Модель нужна. А где ее возьмешь, — модель сказочной птицы, да еще в Нью-Йорке, в самом центре Мэнхэттэна?

Модель, однако, отыскалась в тот же день, в угловом магазине. Это была курица, обыкновенная курица, уже общипанная, вычищенная и готовая отправиться на сковородку. Поговорку о том, что курица — не птица, Лопатин всегда считал вздорной, по крайней мере, с точки зрения анатомической. Да и кто знает, как именно выглядела птица Гамаюн? Одним словом, курицу эту скульптор приобрел и с торжеством приволок в свою мастерскую.

Здесь нужно было придать ей вид летящей птицы. На стене в мастерской висела большая черная доска и к этой доске Лопатин прикрепил гвоздями Гамаюна — широко раскинул ему крылья, забросил назад голову, и получилось очень неплохо, — а главное — движение, и видны все мускулы.

* * *

Сидит Лопатин посреди мастерской с картоном на коленях, делает наброски, работа спорится. Вдруг, стук в дверь, — такая досада, отрывают…

— Кто там?

Вошел незнакомый молодой человек с деревянным ящиком, назвал свое имя и скороговоркой сказал, что представляет знаменитую фирму «Перфект Моторс», и что он пришел не продавать, а только хочет продемонстрировать преимущества своего пылесоса перед пылесосами всего мира. И, прежде чем Лопатин успел понять, что именно происходит, молодой человек уже вытащил из ящика свой пылесос, вставил штепсель и начал демонстрировать: пылесос гудел, молодой человек небрежно и ласково катал его по ковру, что-то непрерывно говорил и восторженно улыбался, — очевидно, ему самому очень нравилась эта дьявольская штука. Скульптора это нежданное вторжение привело в бешенство: сидел человек сосредоточившись, занимался творческой работой, требующей определенного настроения, и вдруг это нахальное, шумливое существо, пытающееся всучить совершенно ненужный пылесос.

Стараясь покрыть шум мотора, Лопатин крикнул:

— Мне не нужно! Не нужно, поняли? Выключите мотор!

Молодой человек с понимающим видом улыбнулся и сказал, что джентльмэн даже не знает, как переменится вся его жизнь после того, как он закажет пылесос со всеми его дополнительными принадлежностями, — щетками для мебели, специальными приспособлениями для выкачивания мусора из щелей в паркете, аппаратом для полировки пола и бесплатной премией в виде электрического кофейника, гарантированного на два года, — все это за баснословно дешевую цену, с длительной рассрочкой и без немедленного взноса. Далее молодой человек подошел к заключительной части своей речи, — в голосе его звучали теперь лирические нотки и пафос финала:

— Метла наших бабушек отжила свой век вместе с керосиновой лампой и чугунной печью. Мы живем в век прогресса. Пылесос «Перфект Моторс» — лучший пылесос в мире, сэр! — является тем символом, по которому можно отличить каждого успевающего в жизни человека от неудачника.

Лопатин в точности не запомнил, что еще говорил продавец, — речь его лилась удивительно гладко и плавно и, главное, он не давал себя остановить. А проклятый пылесос продолжал наполнять комнату назойливым гудением, от которого постепенно распухала голова и темнело в глазах.

— Я не принадлежу к категории успевающих людей, — сказал Лопатин, уже с трудом сдерживая бешенство. — Мне не нужен пылесос. Уходите. Уходите сию минуту. Вы мешаете мне работать. Видите, — я работал…

И он указал жестом оскорбленного трагика на птицу Гамаюн, распятую на стене.

Продавец взглянул на модель и вдруг что-то изменилось во всем его поведении. Он внимательно оглядел взволнованного и всклокоченного Лопатина, потом перевел глаза на курицу, и на лице его появилось странное, немного угодливое и испуганное выражение. И он вдруг заторопился, — пылесос умолк и исчез в ящике, улетучились все великолепные принадлежности к нему, продавец что-то растерянно бормотал и пятился к дверям, все еще не будучи в силах оторвать глаза от Гамаюна.

— Я не знал, бормотал он. Успокойтесь, ради Бога! Я ухожу!

Он осторожно закрыл за собой дверь и скатился по лестнице, словно за ним гнался по пятам разъяренный тигр. Внизу представитель пылесосной фирмы встретил женщину, убирающую дом и разносящую по утрам почту.


Еще от автора Андрей Седых
Звездочёты с Босфора

Рассказы о жизни русских эмигрантов в США, а также избранные "Крымские рассказы".


Встреча с В. Сириным

Первое европейское и первое американское интервью писателя.


Только о людях

Сборник рассказов о жизни русских эмигрантов в США, очерки об Италии, избранные "Крымские рассказы".


Замело тебя снегом, Россия

Первое издание. С автографом — дарственной надписью автора: «Дорогой Татьяне Марковне Алдановой (жена известного писателя М. Алданова) с самыми сердечными пожеланиями. Андрей Седых. 1964». Издательская шрифтовая обложка.


Рекомендуем почитать
Обозрение современной литературы

«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».


Деловой роман в нашей литературе. «Тысяча душ», роман А. Писемского

«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».


Ошибка в четвертом измерении

«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».


Мятежник Моти Гудж

«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».


Четыре времени года украинской охоты

 Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...


Человеческая комедия. Вот пришел, вот ушел сам знаешь кто. Приключения Весли Джексона

Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.