Сумасбродная англичанка - [18]

– Нет, – почти прокричала она. Потом, взяв себя в руки, повторила уже спокойно: – Нет.

Гил внимательно посмотрел на нес.

– Ты уверена?

– Конечно, уверена.

– Никто из мужчин не унижал, не оскорблял тебя?

Боже! Как он настойчив! Так вот какими методами он руководит своим бизнесом! Раскапывая и препарируя, препарируя и раскапывая…

Белла едва сдерживала себя.

– Нет, – с трудом произнесла она.

– Никто не бросал тебя?

– Неужели я похожа на девушку, которую бросают? – непринужденно спросила она. – Мне нужно поторопиться. Я знаю свою мать. С ней может случиться истерика.

Она открыла дверцу машины и вышла. Гил молча последовал за ней.

Входная дверь дома открылась. Гил удивленно замер на месте.

– Как это произошло? Датчики?

– Вежливость экономки, – объяснила Белла.

– Что?

– Привет, Руфь. Как я рада снова тебя видеть.

– Белла, девочка моя, дай мне посмотреть на тебя, – обнимая ее, сказала экономка. – Очаровательна!

– Все Нью-Йорк, – сказала Белла, широко улыбаясь. – Я теперь вращаюсь в высшем обществе.

– Я так рада, что ты приехала на свадьбу. Сможешь пострелять там своими глазками. – Руфь потрепала Беллу по щеке.

С чемоданами подошел Гил. Услышав слова Руфь, он удивленно поднял бровь.

– Руфь, ты знакома с Гилом де ла Кортом?

– Разумеется, Эннис говорила о вас, – встревожилась Руфь, – но я не знала, что вы приедете сегодня.

– Не беспокойтесь. Я только подвез Беллу.

Гил разгрузил машину и спокойно стал изучать гобелены, подсвечники с большим количеством свечей и портреты – так, будто был любопытным туристом.

– Слушай, – обратилась к нему Белла. – Я не хочу показаться негостеприимной, но у меня много дел.

– Не смотри на меня так, – неожиданно жестко произнес он. – Я не растаю.

От удивления Белла широко раскрыла рот.

Гил медленно шел к ней. В тишине огромного холла его туфли отбивали стаккато по мраморному полу.

Он опять собирается поцеловать меня, подумала Белла.

И вдруг поняла, что ждет поцелуя Гила. Она хочет, чтобы он схватил ее, как сделал это на морозной улице в Нью-Йорке. Она хочет, чтобы он заставил ее забыть обо всем на свете, чтобы ее мозг отключился и остались одни ощущения. Хотя бы на какое-то время. Она хочет этого так сильно, что ей страшно.

Гил отвернулся.

– До встречи, – небрежно бросил он и ушел.

Ушел.

Белла села на нижнюю ступеньку лестницы. Она не могла дышать. У нее не было сил.

Она хотела, чтобы Гил поцеловал ее. Он знал это. И ушел!

Он поступил так специально. Белла никогда не думала, что окажется в таком положении.

Линда намекала на то, что Гил влюблен в Эннис. Белла не хотела стать девушкой, отвлекающей неудачливого любовника во время свадебных торжеств. Но мать уготовила ей именно эту роль.

– Игра! Притворство, – уже вслух произнесла Белла.

Она так разозлилась, что бросила вещи. Ей будет тяжело на свадьбе сестры и без ухаживаний Гила де ла Корта. Наверное, Эннис разбила его сердце.

И все-таки здесь что-то не так, подумала Белла. Я же вижу, как он смотрит на Эннис и как смотрит на меня. Не говоря уже о том, как он целовал меня.

Но хочет ли она, чтобы Гил де ла Корт увлекся ею?

С одной стороны, нет. Она должна с достоинством отпраздновать свадьбу Эннис, а затем удалиться, пока кто-нибудь не спросил ее: «Эй, Белла, что с тобой происходит? Ты все порхаешь? Еще не обзавелась парнем? Ха-ха-ха!» С другой стороны, она хотела этого, но всеми силами подавляла свои желания.

Она вела себя очень осмотрительно. По крайней мере в предсвадебной суете никто ничего не заметил.

Все значительно больше беспокоились об Эннис, которая выглядела очень бледной и подавленной. Та опоздала к ужину. Когда Линда спросила, все ли с ней в порядке, Эннис коротко ответила:

– Не суетись. Я не выношу этого.

– Но мы ждали тебя, беспокоились.

– Я приехала бы вовремя, – со злостью отвечала Эннис, – если бы Гилберт де ла Корт не заставил меня одну весь день отражать атаки финансовой прессы, а сам не изображал бы шофера, обслуживающего молоденьких дамочек.

Эннис разрыдалась и убежала в свою комнату.

Возникла неловкая пауза.

– Переутомление, – наконец произнесла Линда.

На ужин собралось десять человек, и все слышали, что произошло в прихожей.

– Белла… – Линда умоляюще посмотрела на дочь.

Эннис занимала угловую комнату на третьем этаже. Белла постучала в дверь.

– Кто там? – Голос был приглушенным, но Эннис уже не плакала.

– Я. Позволь мне войти, Энни.

Эннис открыла дверь.

– Извини, – проговорила она. – Забудь и возвращайся к гостям.

– С тобой все в порядке? – заботливо спросила Белла.

У Эннис в глазах снова появились слезы. Белла обняла сестру.

– Эй, ума палата.

– Я не знаю, что со мной, – всхлипнула Эннис.

– Ш-ш-ш! Это просто предсвадебное волнение.

Эннис вздохнула и что-то неразборчиво пробормотала.

– У всех такое бывает, – заверила ее Белла, похлопывая по плечу.

– Все, что я читала о свадьбах, описывало романтические отношения и множество цветов. Моя же свадьба больше похожа на коллективное сумасшествие. На платье просто без слез не взглянешь, туфли слишком широки. Они запросто слетят с ног в самый ответственный момент.

– Я подберу их. Подружка невесты всегда будет рядом.

– Если я не потеряю туфлю, то уж споткнусь обязательно. Твоя мать превратила проход между рядами в церкви в полосу препятствий. Она расставила там огромные букеты цветов на треножниках. Я непременно задену один из них. Скорее всего, закончится тем, что я подъеду к алтарю на собственной заднице.