Сулейман. Султан Востока - [26]
Много лет назад Касим учил Сулеймана, что на свете существуют только три типа истинно верующих людей, владеющих Книгой — преданием. Самые древние из них евреи, хранящие Тору. За ними следуют христиане, владеющие Евангелием, и, наконец, мусульмане, имеющие Коран. Приверженцы каждой из этих религий имеют своих пророков, будь то Моисей или Авраам, Иисус или Мухаммед. Сулеймана необычайно волновали вопросы религиозной жизни. Несмотря на толкования имамов, он не был уверен в том, что мусульманин, относящийся к религии небрежно, может быть равен с точки зрения Откровения христианину, следующему слову и духу своей религиозной веры.
Итак, в звездный час триумфа султана мы обнаруживаем, что Сулейман был верен своему слову, весьма осторожен в суждениях, податлив лишь к той лести, которая тешила его гордость, и еще он вынашивал путаную идею братства людей.
Эта идея не была его собственным изобретением. Как сын Селима, Сулейман вырос в уединении, соприкасаясь, однако, с двумя весьма деятельными братствами. Вокруг него бродили дервиши орденов Мавлави и Бекташи. Одни из них были жизнерадостными с символическими кружками для милостыни, другие — отрешенными от жизни отшельниками гор. Это были весьма чувствительные люди. Дервиши смеялись, скоморошествовали, горевали по поводу несчастий, с которыми приходилось сталкиваться.
— Нас нельзя сосчитать, — говорили они, — нас нельзя уничтожить.
Даже янычары в казармах образовывали своеобразные братства. Невозможно было обидеть янычара без того, чтобы за него не заступились его товарищи — «йолдаши». Помощь одному из этих молодых воинов влекла за собой благодарность всех его друзей. В этом смысле Сулейман и воспринимал Великого магистра как главу братства.
Он часто думал и о роли папы римского. Считал его главой христианского братства, таким, каким был шейх-оль-ислам (муфтий) для мусульман. Религиозный авторитет внушал туркам благоговейное уважение. Однако политическая роль папы, уединившегося в своей резиденции в Риме, была туркам не совсем понятна.
Сулейман высоко ценил преданность, доверие, хорошо понимал нужды простого народа, его неустанное стремление к лучшей жизни. Национализм европейских монархий был ему неведом. Не был он знаком и с европейской знатью, если не считать венецианских дипломатов.
В то время султан стремился выработать собственное понимание отношений между правителями государств. Если бы правители служили своим народам и поддерживали между собой дружеские отношения, то ведь и простым людям жилось бы в этом случае лучше, чем под властью такого, например, правителя, как султан Селим.
Если бы правителей связывали узы дружбы…
Сулейман осторожно поделился своими размышлениями с Ибрагимом. Но ему не хватало слов, чтобы облечь мысли в яркую, выразительную форму, он был неважным оратором. Отчасти из-за этого, отчасти из-за желания, продиктованного восточным образом мышления, подвергнуть самоуверенного грека испытанию Сулейман начал разговор в форме вопроса:
— Может ли между правителями существовать такая же дружба, как между простыми людьми?
Ответ был получен незамедлительно. В голосе Ибрагима прозвучала ирония.
— Господин двух миров, разумеется, может удостоить своей дружбой ищущего ее. Во время пира все гости становятся близкими друзьями хозяина. Другое дело, если пришел нищий.
Сулейман обдумал ответ, не обращая внимания на иронию визиря и отметив в ней некоторый вызов. Талантливый Ибрагим никогда не забывал о том, что прожил свою жизнь на службе у менее способного турка. Правда, тщательно скрывал эту инстинктивную обиду.
— Но пожалуй, — добавил грек после короткой паузы, — ты можешь добиться этим гораздо большего, чем даже достиг Мехмет Завоеватель. Этим можно разоружить врагов, одновременно увеличив доверие тех, кто думает так же, как ты. Миролюбие в качестве оружия было бы чем-то новым и необычным в наше время. Такое может себе позволить только очень сильный правитель. Ну, представь себе; как ты смутишь Меммо, если протянешь ему руку дружбы? — Грек улыбнулся своему предположению. — Хотелось бы мне взглянуть на его лицо в подобной ситуации. Почему бы дипломатам не ходить с кружками для милостыни, а дервишам не заседать в руководящем совете!
Сулейман попытался представить то, о чем сказал грек, и улыбнулся:
— Хотелось бы и мне увидеть такое наяву.
Ибрагим мгновенно оценил блага, которые сулила идея его господина. Венецианцы получат привилегию быть первыми друзьями турок, а венецианский флот стоит того, чтобы им пользоваться. Греческое меньшинство получит больше прав, а Ибрагим был греком. Кроме того, в Юго-Восточной Европе вокруг Дома Османов сплотится группа людей, добивающихся мира. Ибрагим будет весьма рад действовать в составе такой лиги воинов мира против главы Дома Габсбургов, руководившего воинственной империей.
И еще. Проницательный ум грека стремился учесть самые отдаленные возможности. Новая идея Сулеймана могла воодушевить угнетенных европейских крепостных раятов, простой народ, крестьянство. Но если будет возможно убедить одно-два поколения турок не прибегать к оружию, они значительно ослабнут. Ведь не зря среди турок ходит изречение: «Отними у людей оружие, и они утратят силу».
Оригинальное беллетризонанное жизнеописание константинопольской циркачки, ставшей великой императрицей Византии.Словно волшебный фонарь, повествование высвечивает из глубины веков две величественные фигуры - императрицу Феодору и византийского императора Юстиниана, таинственной властью судьбы вознесённых из безвестности. Он - деревенский пастух, влюблённый в книжную премудрость, сумевший возродить былое величие Римской империи. Она - дитя цирка, умело веселившая разгорячённые азартными скачками буйные толпы мужчин на ипподромах Константинополя.Понимая сущность человеческого характера, Феодора научилась манипулировать людьми и вознеслась к вершине власти.
В книге повествуется о начале нового периода мировой истории, ознаменованного победоносным шествием короля франков, ласково прозванного Шарлеманем. Впоследствии победитель лангобардов и саксов, покоритель сарацин, тот, кому верно служили Роланд Бретонский и Гильом Тулузский – легендарные рыцари франков, – стал императором всех христиан Карлом Великим.
Оригинальное беллетризованное жизнеописание самого загадочного исторического персонажа, первого монарха на Земле, основателя империи Ахеменидов.В книге отражены все основные исторические события далекой эпохи, мастерски воссоздана атмосфера VI века до Рождества Христова, когда загадочное племя персов, изолированное в горной местности Южного Ирана, достигло превосходства над всем цивилизованным миром, потратив на это чуть больше 30 лет.
Оригинальное беллетризованное жизнеописание Омара Хайяма – персидского поэта, ученого, государственного деятеля и поэта, обессмертившего свое имя и время, в котором жил, в своих непревзойденных стихах.Будучи астрологом при дворе хорасанского правителя Мелик-хана, Омар Хайям успевал заниматься астрономией, алгеброй, геометрией и конечно же сочинением своих удивительных четверостиший (рубаи), в которых философская глубина прекрасно уживалась то с тонкой иронией, то с едким сарказмом, то с нежной лиричностью.
Оригинальное беллетризованное жизнеописание выдающегося полководца Тамерлана, правителя Самарканда, чья жестокость стала легендой, чьи владения простирались от Закавказья до Китая, а военные успехи предопределили на века геополитическое устройство экзотического средневекового Востока.
Оригинальное беллетризованное жизнеописание одного из величайших полководцев в мировой военной истории.О Карфагене, этом извечном враге Древнего Рима, в истории осталось не так много сведений. Тем интересней книга Гарольда Лэмба — уникальная по своей достоверности и оригинальности биография Ганнибала, легендарного предводителя карфагенской армии, жившего в III–II веках до н. э. Его военный талант проявился во время Пунических войн, которыми завершилось многолетнее соперничество между Римом и Карфагеном.
«Константин Михайлов в поддевке, с бесчисленным множеством складок кругом талии, мял в руках свой картуз, стоя у порога комнаты. – Так пойдемте, что ли?.. – предложил он. – С четверть часа уж, наверное, прошло, пока я назад ворочался… Лев Николаевич не долго обедает. Я накинул пальто, и мы вышли из хаты. Волнение невольно охватило меня, когда пошли мы, спускаясь с пригорка к пруду, чтобы, миновав его, снова подняться к усадьбе знаменитого писателя…».
Впервые в истории литературы женщина-поэт и прозаик посвятила книгу мужчине-поэту. Светлана Ермолаева писала ее с 1980 года, со дня кончины Владимира Высоцкого и по сей день, 37 лет ежегодной памяти не только по датам рождения и кончины, но в любой день или ночь. Больше половины жизни она посвятила любимому человеку, ее стихи — реквием скорбной памяти, высокой до небес. Ведь Он — Высоцкий, от слова Высоко, и сей час живет в ее сердце. Сны, где Владимир живой и любящий — нескончаемая поэма мистической любви.
Роман о жизни и борьбе Фридриха Энгельса, одного из основоположников марксизма, соратника и друга Карла Маркса. Электронное издание без иллюстраций.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Жизнь моя, очень подвижная и разнообразная, как благодаря случайностям, так и вследствие врожденного желания постоянно видеть все новое и новое, протекла среди таких различных обстановок и такого множества разнообразных людей, что отрывки из моих воспоминаний могут заинтересовать читателя…».
Творчество Исаака Бабеля притягивает пристальное внимание не одного поколения специалистов. Лаконичные фразы произведений, за которыми стоят часы, а порой и дни титанической работы автора, их эмоциональность и драматизм до сих пор тревожат сердца и умы читателей. В своей уникальной работе исследователь Давид Розенсон рассматривает феномен личности Бабеля и его альтер-эго Лютова. Где заканчивается бабелевский дневник двадцатых годов и начинаются рассказы его персонажа Кирилла Лютова? Автобиографично ли творчество писателя? Как проявляется в его мировоззрении и работах еврейская тема, ее образность и символика? Кроме того, впервые на русском языке здесь представлен и проанализирован материал по следующим темам: как воспринимали Бабеля его современники в Палестине; что писала о нем в 20-х—30-х годах XX века ивритоязычная пресса; какое влияние оказал Исаак Бабель на современную израильскую литературу.
Семьсот лет назад изгою Чингисхану удалось вернуть свое ханство и изменить ход мировой истории. Он покорил три сильнейшие империи и вошел в историю как великий воин и жестокий правитель. В книге ярко и живо повествуется обо всех значительных событиях эпохи владычества Чингисхана, о жестокости и прогрессивных преобразованиях великого правителя, заставившего пятьдесят народов жить по своим законам.
Эта книга – всесторонний рассказ о царице Египта, жившей во втором тысячелетии до н. э., верной последовательнице новой религии и вдохновительнице искусства Нового Царства. Зримо и ярко повествуется о деятельности фараона-реформатора Эхнатона и всех аспектах общественной жизни того времени. Немало интересного читатели узнают о секретах обольщения, известных египетским красавицам, религиозных обрядах, тайнах дипломатии и дворцовых интригах.
Оригинальное беллетризованное жизнеописание Цезаря, род которого по отцу восходил к бессмертным богам.Тонкий политик, превосходный оратор, блестящий администратор. Любой род деятельности, избранный им, нёс печать его редкого вкуса и врождённого артистизма. Сторонники считали Цезаря защитником прав народа, а для врагов он был демагогом, расчётливо и жёстко прокладывающим путь к диктаторской власти. Гениальному полководцу покорились армии четырёх стран - Галлии, Понта, Египта и Африки. Его замыслы поражали воображение: создание юридического кодекса, реформа календаря, осушение Понтийских болот, прокладка дорог через Апеннинские горы.
Майкл Грант предлагает оригинальную версию жизни Нерона, сотканную из взаимоисключающих противоречий. Грант использует не только свидетельства великих историков древности, но и достижения современной научной мысли. В книге воссозданы реалии политики, экономики и роскошного быта имперского Рима.