Сухих соцветий горький аромат - [48]

Шрифт
Интервал

Когда мы вошли на кухню, Лена выглядела взволнованной и немного озадаченной. Она не спускала с нас пронзительно-вопросительного взгляда, и мне было нетрудно заметить, что от любопытства ей сложно усидеть на месте.

— Нет, я не могу молчать и делать вид, будто это не моё дело, — не выдержала она. — То есть это на самом деле не моё дело, но, ребята, любопытство пожирает меня заживо.

— Лена, я тебя обожаю! — смеясь и обнимая подругу, проговорила я. — Как же мне не хватало тебя все эти годы, — я повернулась к Марку: — Это моя подруга детства Лена. Вы, конечно, знакомы, но так сказать заочно.

Марк протянул Лене руку:

— Рад знакомству. Я Марк.

— Ой, да знаю я, кто ты, — театрально закатив глаза, бросила Лена. — Я столько её соплей вытерла, — она кивнула в мою сторону, — после того как ты сбежал.

— Я не сбегал, так сложились обстоятельства, но бесспорно виноват перед Аней, поэтому твои укоры в какой-то мере справедливы.

— Конечно, справедливы, — Лена разошлась не на шутку. — Ты не только перед Аней виноват, но и передо мной. У меня самой никакой личной жизни два года не было благодаря тебе, приходилось всё время подругу выхаживать.

— Да перестань ты уже, — с шутливым упрёком прервала я гневный монолог подруги. — Не делай из себя мученицу, да и из меня тоже.

— Что ты, пусть выскажется, — вступился за Лену Марк. — Мне давно стоило прочувствовать, сколько я всего натворил, хотя я и так об этом сожалею.

— Сожалеет он, думать надо было, — заключила Лена.

— Я прошу прощения, был полным идиотом.

— С этим не поспоришь. Да ладно, давно это было, проехали, — она примирительно махнула рукой. — Садись, выпьем за встречу.

Я достала бокал для Марка, мы уселись за стол и переглянулись.

— Давайте тост, — подняв бокал, сказала Лена.

— За мгновение настоящего, — произнёс Марк, — это единственное, что так важно, но, тем не менее, часто обесценивается.

— Согласна, — кивнула Лена и плутовато взглянула на меня.

Мы отпили из своих бокалов, и наступила неловкая тишина.

— Всё, — хлопнула ладонью по столу моя подруга и перевела взгляд с меня на Марка, — рассказывайте. Вы двое точно сегодня не впервые за восемь лет друг друга видите.

— Почему ты так думаешь? — с улыбкой спросил Марк.

— Да потому что если бы эта, — она махнула головой в сторону меня, — тебя сейчас увидела впервые, она бы в обмороке валялась, а не потягивала преспокойно винишко из бокальчика.

— Ленка, перестань, — я была смущена прямотой подруги.

— Сомневаюсь, что сейчас я вызываю в Ане столь сильные чувства, — сказал Марк.

— Хм, — Лена бросила на меня буравящий взгляд, повернулась к Марку, который всё это время, разговаривая с ней, не сводил с меня глаз и сказала: все мужчины полные дураки, они смотрят и в упор ничего не видят.

Сердце колотилось так, что, казалось, даже раскаты грома не могут заглушить грохот его ударов. Кровь отрывисто пульсировала в висках, заливая лицо краской. Мне хотелось прекратить этот разговор, перевести тему, скрыться от обжигающего взгляда Марка, цепляющего мои самые сокровенные желания и чувства. Но Лена не собиралась останавливаться, и я боялась, что моя подруга выдаст слишком много тайн, о которых, возможно, уже догадалась.

— Кажется, ураган немного поутих, — попыталась я отвести внимание Марка от слов Лены. — Дождь не такой сильный и молнии не так часто сверкают. Вы заметили?

— Да, гром гремит уже где-то далеко, — отозвался Марк, затем повернулся к Лене и сказал, — ты права, мы с Аней уже виделись.

— Слава богу, рассказ сдвинулся с мёртвой точки. Я уж думала, это никогда не случится. И как это произошло?

Я поняла, что перевести тему не удастся, и решила предоставить возможность повествования Марку. Удобно расположившись на диване, я хотела не встревать в разговор.

— Я пришёл на её выпускной.

— Ого! — воскликнула Лена. — Представляю, каково Ане было тебя там увидеть. И что было потом?

— Она меня отвергла.

Глаза моей подруги округлились.

— Аня была не одна, — пояснил Марк.

— Я была с женихом, — не выдержав, вмешалась я.

— Это многое объясняет, — проговорила Лена.

— Тогда он ещё не был твоим женихом, — уточнил Марк.

— Это был вопрос времени, а если быть точной, пары дней.

— И после того как он сделал ей предложение она пошла на свидание со мной.

— Марк, ты специально меня провоцируешь? — начала заводиться я. — Ты прекрасно знаешь, что я пришла, чтобы поставить точку в наших отношениях, я думала, что ты этого заслуживаешь.

— Если бы ты не пришла, это было бы более красноречивой точкой. Тогда бы я знал, что безразличен тебе, но, увидев тебя, понял, это не так.

— Конечно, ты не был мне безразличен! Но это чувство было лишь данью уважения прошлому. Я столько лет любила тебя, ждала. Мне казалось, что ничего не кончено, что мы встретимся и вновь будем вместе. Но ты объявился, когда было уже слишком поздно.

— Ты же не замужем была, почему слишком поздно? Да и если бы ты была замужем, я всё равно не сдался бы.

— У тебя совсем тормозов нет?

— Ты моя любовь, я ни перед чем не остановлюсь, если буду чувствовать, что у меня есть хоть малейший шанс быть с тобой.

— У тебя не было шансов, я любила другого мужчину.


Еще от автора Ирина Вячеславовна Зорина
И
И

Чувственная, нежная поэзия, будто сотканная из тончайших струн сокровенных человеческих переживаний. Вы словно касаетесь взглядом трепетно хранимой, скрытой от глаз души человека.


Рекомендуем почитать
Вниз по Шоссейной

Абрам Рабкин. Вниз по Шоссейной. Нева, 1997, № 8На страницах повести «Вниз по Шоссейной» (сегодня это улица Бахарова) А. Рабкин воскресил ушедший в небытие мир довоенного Бобруйска. Он приглашает вернутся «туда, на Шоссейную, где старая липа, и сад, и двери открываются с легким надтреснутым звоном, похожим на удар старинных часов. Туда, где лопухи и лиловые вспышки колючек, и Годкин шьёт модные дамские пальто, а его красавицы дочери собираются на танцы. Чудесная улица, эта Шоссейная, и душа моя, измученная нахлынувшей болью, вновь и вновь припадает к ней.


Блабериды

Один человек с плохой репутацией попросил журналиста Максима Грязина о странном одолжении: использовать в статьях слово «блабериды». Несложная просьба имела последствия и закончилась журналистским расследованием причин высокой смертности в пригородном поселке Филино. Но чем больше копал Грязин, тем больше превращался из следователя в подследственного. Кто такие блабериды? Это не фантастические твари. Это мы с вами.


Офисные крысы

Популярный глянцевый журнал, о работе в котором мечтают многие американские журналисты. Ну а у сотрудников этого престижного издания профессиональная жизнь складывается нелегко: интриги, дрязги, обиды, рухнувшие надежды… Главный герой романа Захарий Пост, стараясь заполучить выгодное место, доходит до того, что замышляет убийство, а затем доводит до самоубийства своего лучшего друга.


Маленькая фигурка моего отца

Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.


Осторожно! Я становлюсь человеком!

Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!


Ночной сторож для Набокова

Эта история с нотками доброго юмора и намеком на волшебство написана от лица десятиклассника. Коле шестнадцать и это его последние школьные каникулы. Пора взрослеть, стать серьезнее, найти работу на лето и научиться, наконец, отличать фантазии от реальной жизни. С последним пунктом сложнее всего. Лучший друг со своими вечными выдумками не дает заскучать. И главное: нужно понять, откуда взялась эта несносная Машенька с леденцами на липкой ладошке и сладким запахом духов.