Сухих соцветий горький аромат - [48]
Когда мы вошли на кухню, Лена выглядела взволнованной и немного озадаченной. Она не спускала с нас пронзительно-вопросительного взгляда, и мне было нетрудно заметить, что от любопытства ей сложно усидеть на месте.
— Нет, я не могу молчать и делать вид, будто это не моё дело, — не выдержала она. — То есть это на самом деле не моё дело, но, ребята, любопытство пожирает меня заживо.
— Лена, я тебя обожаю! — смеясь и обнимая подругу, проговорила я. — Как же мне не хватало тебя все эти годы, — я повернулась к Марку: — Это моя подруга детства Лена. Вы, конечно, знакомы, но так сказать заочно.
Марк протянул Лене руку:
— Рад знакомству. Я Марк.
— Ой, да знаю я, кто ты, — театрально закатив глаза, бросила Лена. — Я столько её соплей вытерла, — она кивнула в мою сторону, — после того как ты сбежал.
— Я не сбегал, так сложились обстоятельства, но бесспорно виноват перед Аней, поэтому твои укоры в какой-то мере справедливы.
— Конечно, справедливы, — Лена разошлась не на шутку. — Ты не только перед Аней виноват, но и передо мной. У меня самой никакой личной жизни два года не было благодаря тебе, приходилось всё время подругу выхаживать.
— Да перестань ты уже, — с шутливым упрёком прервала я гневный монолог подруги. — Не делай из себя мученицу, да и из меня тоже.
— Что ты, пусть выскажется, — вступился за Лену Марк. — Мне давно стоило прочувствовать, сколько я всего натворил, хотя я и так об этом сожалею.
— Сожалеет он, думать надо было, — заключила Лена.
— Я прошу прощения, был полным идиотом.
— С этим не поспоришь. Да ладно, давно это было, проехали, — она примирительно махнула рукой. — Садись, выпьем за встречу.
Я достала бокал для Марка, мы уселись за стол и переглянулись.
— Давайте тост, — подняв бокал, сказала Лена.
— За мгновение настоящего, — произнёс Марк, — это единственное, что так важно, но, тем не менее, часто обесценивается.
— Согласна, — кивнула Лена и плутовато взглянула на меня.
Мы отпили из своих бокалов, и наступила неловкая тишина.
— Всё, — хлопнула ладонью по столу моя подруга и перевела взгляд с меня на Марка, — рассказывайте. Вы двое точно сегодня не впервые за восемь лет друг друга видите.
— Почему ты так думаешь? — с улыбкой спросил Марк.
— Да потому что если бы эта, — она махнула головой в сторону меня, — тебя сейчас увидела впервые, она бы в обмороке валялась, а не потягивала преспокойно винишко из бокальчика.
— Ленка, перестань, — я была смущена прямотой подруги.
— Сомневаюсь, что сейчас я вызываю в Ане столь сильные чувства, — сказал Марк.
— Хм, — Лена бросила на меня буравящий взгляд, повернулась к Марку, который всё это время, разговаривая с ней, не сводил с меня глаз и сказала: все мужчины полные дураки, они смотрят и в упор ничего не видят.
Сердце колотилось так, что, казалось, даже раскаты грома не могут заглушить грохот его ударов. Кровь отрывисто пульсировала в висках, заливая лицо краской. Мне хотелось прекратить этот разговор, перевести тему, скрыться от обжигающего взгляда Марка, цепляющего мои самые сокровенные желания и чувства. Но Лена не собиралась останавливаться, и я боялась, что моя подруга выдаст слишком много тайн, о которых, возможно, уже догадалась.
— Кажется, ураган немного поутих, — попыталась я отвести внимание Марка от слов Лены. — Дождь не такой сильный и молнии не так часто сверкают. Вы заметили?
— Да, гром гремит уже где-то далеко, — отозвался Марк, затем повернулся к Лене и сказал, — ты права, мы с Аней уже виделись.
— Слава богу, рассказ сдвинулся с мёртвой точки. Я уж думала, это никогда не случится. И как это произошло?
Я поняла, что перевести тему не удастся, и решила предоставить возможность повествования Марку. Удобно расположившись на диване, я хотела не встревать в разговор.
— Я пришёл на её выпускной.
— Ого! — воскликнула Лена. — Представляю, каково Ане было тебя там увидеть. И что было потом?
— Она меня отвергла.
Глаза моей подруги округлились.
— Аня была не одна, — пояснил Марк.
— Я была с женихом, — не выдержав, вмешалась я.
— Это многое объясняет, — проговорила Лена.
— Тогда он ещё не был твоим женихом, — уточнил Марк.
— Это был вопрос времени, а если быть точной, пары дней.
— И после того как он сделал ей предложение она пошла на свидание со мной.
— Марк, ты специально меня провоцируешь? — начала заводиться я. — Ты прекрасно знаешь, что я пришла, чтобы поставить точку в наших отношениях, я думала, что ты этого заслуживаешь.
— Если бы ты не пришла, это было бы более красноречивой точкой. Тогда бы я знал, что безразличен тебе, но, увидев тебя, понял, это не так.
— Конечно, ты не был мне безразличен! Но это чувство было лишь данью уважения прошлому. Я столько лет любила тебя, ждала. Мне казалось, что ничего не кончено, что мы встретимся и вновь будем вместе. Но ты объявился, когда было уже слишком поздно.
— Ты же не замужем была, почему слишком поздно? Да и если бы ты была замужем, я всё равно не сдался бы.
— У тебя совсем тормозов нет?
— Ты моя любовь, я ни перед чем не остановлюсь, если буду чувствовать, что у меня есть хоть малейший шанс быть с тобой.
— У тебя не было шансов, я любила другого мужчину.
Абрам Рабкин. Вниз по Шоссейной. Нева, 1997, № 8На страницах повести «Вниз по Шоссейной» (сегодня это улица Бахарова) А. Рабкин воскресил ушедший в небытие мир довоенного Бобруйска. Он приглашает вернутся «туда, на Шоссейную, где старая липа, и сад, и двери открываются с легким надтреснутым звоном, похожим на удар старинных часов. Туда, где лопухи и лиловые вспышки колючек, и Годкин шьёт модные дамские пальто, а его красавицы дочери собираются на танцы. Чудесная улица, эта Шоссейная, и душа моя, измученная нахлынувшей болью, вновь и вновь припадает к ней.
Один человек с плохой репутацией попросил журналиста Максима Грязина о странном одолжении: использовать в статьях слово «блабериды». Несложная просьба имела последствия и закончилась журналистским расследованием причин высокой смертности в пригородном поселке Филино. Но чем больше копал Грязин, тем больше превращался из следователя в подследственного. Кто такие блабериды? Это не фантастические твари. Это мы с вами.
Популярный глянцевый журнал, о работе в котором мечтают многие американские журналисты. Ну а у сотрудников этого престижного издания профессиональная жизнь складывается нелегко: интриги, дрязги, обиды, рухнувшие надежды… Главный герой романа Захарий Пост, стараясь заполучить выгодное место, доходит до того, что замышляет убийство, а затем доводит до самоубийства своего лучшего друга.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
Эта история с нотками доброго юмора и намеком на волшебство написана от лица десятиклассника. Коле шестнадцать и это его последние школьные каникулы. Пора взрослеть, стать серьезнее, найти работу на лето и научиться, наконец, отличать фантазии от реальной жизни. С последним пунктом сложнее всего. Лучший друг со своими вечными выдумками не дает заскучать. И главное: нужно понять, откуда взялась эта несносная Машенька с леденцами на липкой ладошке и сладким запахом духов.