Судьба лейтенанта Погодина - [9]

– А дети?

– У них только сын. Его он не трогал. Пить учил. Посадит на колено и – «Санька, пей!»

– Ну и как, Санька пьет?

– Представьте, нет. Мы с ним нашли простой выход: по моему совету он поступил учиться не в наше училище, а в Пересветское. Дома бывает редко.

– Правильно решили. Дымов мог сына загубить.

– Совершенно верно. Меня это же беспокоило.

– Мать не возражала?

– Наоборот – рада.

– Трудная семья.

– Не семья, а Федот…

Чем больше говорили Погодин и Илья Ильич, тем больше проникались симпатией друг к другу. Расстались они как давно знакомые люди.

В тринадцатом доме, с прогнувшейся крышей и трещинами на бревнах, жили Дымовы. Ветер покачивал открытую калитку, она скрипела. Как только Погодин шагнул во двор, навстречу лениво выбежал белый пес. Погодин остановился. Пес ткнулся заспанной мордой в штанину и направился обратно под старый навес.

Лейтенант миновал сени, постучал в дверь. Не дождавшись ответа, дернул ручку на себя. Дом оказался пустой. На кухне, под столом, накрытым истертой до дыр клеенкой, валялись две пустые бутылки из-под плодово-ягодного вина. В комнате на подоконнике хрипел репродуктор. Постель на синей металлической койке измята. Похоже, на ней кто-то недавно спал. Погодин вышел.

В соседнем доме – номер одиннадцать, – где жила одинокая пожилая женщина, Погодин спросил:

– Где же Дымовы? Дом открыт, а их нет.

– Марья на работе, а Федот с утра опохмеляется. Не прохватило небось, вот и подался еще промышлять.

– Часто пьет?

– Испился, Поглядели бы на него!

– Где же деньги берет? Поди, опять воровством занимается?

– Вроде не должен. Нельзя ему в колонию попадать.

– Почему? Женщина рассмеялась.

– А таким там худо. Он же на мокрую курицу похож. Приходил тут как-то один тип, спрашивал: «Где Дымов?» Отвечаю: «Дымовых нет». – Сказал: «Передай, что приходил Крысало, велел возвратить долг».

Уточнив приметы неизвестного, Погодин перевел разговор на сына Дымова – Саньку. Женщина поахала, пожалела Саньку, повторила то, что Погодину уже было известно, и со вздохом вымолвила:

– Как бы не свихнулся парнишка. По характеру бойковатый. И дружки его мне не нравятся.

– Чем же они не нравятся?

– Шпанята – видать сову по полету.

– Да? И много их?

– Двое приезжали.

– Не здешние, что ли?

– Из того же училища, где Санька учится. Светляк какой-то и Крот.

– Но Санька, кажется, парень не испорченный?

– А я и не хаю. Только опасно, когда водится со шпаной. Объездят они его, сделают ручным… Говорила ему. Улыбается: «Что вы, тетя Даша! На худое не пойду». Чужой он мне, а душа болит.

– Да-а, – выдохнул Погодин и нахмурился.

Таким он и ушел от тети Даши. Покурил у калитки. Потом пересек тихий переулок, скрылся во дворе нового пятистенка, где, по словам тети Даши, жил пенсионер, бывший старшина милиции Сорокин Федор Константинович.

– Где-то я тебя видел? – говорил Сорокин после того, как Погодин представился.

– Я бывал здесь. А к вам завернул за помощью, Федор Константинович.

– За помощью, значит.

– Да .

– Тогда, значит, выкладывай, кто интересует и почему? Люблю разговор открытый.

– Дымовы. Оба. По делу о краже из магазина…

– По-моему, зря ты тут ковыряешь. Санька на кражу не пойдет, сызмальства его знаю. Федот, значит, тоже не пойдет, одряхлел. А потом, посуди сам: на кой лешак ему часы и бусы? Вино бы мог спереть…

– Против них у нас имеются кое-какие улики. Пока, правда, не проверенные…

– Я тебе вот что скажу: поговори с Санькой – если что знает, все расскажет. Но сомневаюсь я, чтобы он украл. Здесь что-то другое.

Сорокин проводил Погодина до ворот, негромко сказал:

– Ежели будут, значит, какие затруднения, – заходи. Я Саньку увижу и сам с ним потолкую.

– Ладно, – пообещал Погодин и вышел в переулок.

Он шел медленно, обдумывая все, что ему стало известно о семье Дымовых. Не доходя до широкой улицы, остановился, вытянул из кармана пиджака блокнот, авторучку. Короткая запись гласила: «Федота Дымова разыскивал Крысало. Кто он? Установить личность. Санька – Светляк – Крот. Выяснить…»

Скоро он был в кабинете участкового. По веселому блеску глаз и по тому азарту, с каким Колокольчиков потирает ладони, поднявшись из-за стола, Погодин понял: есть хорошие вести.

– Вот так, Николай Иванович, – торопливо начал Колокольчиков, хлопнув ладонями. – Кое-что проясняется и подтверждается.

– Что именно? – Погодин опустился на стул, разминая папиросу. Колокольчиков сунул руку в стол и в его поднятой над головой руке Погодин увидел часы на черном ремешке и желтые бусы.

– Вот они!.. Их подарил Маше Санька Дымов. Номер часов совпал с номером паспорта. В магазине был Дымов…

– Пока не допросим Саньку, не соглашусь с твоей версией, – сказал Погодин, стряхивая пепел в зеленую пепельницу.

– Не понимаю.

– Понимать нечего, Дима. Все проще пареной репы. Я ведь тоже

не зря ходил и верю тем людям, с которыми разговаривал. Их мнение: Санька не мог пойти на преступление.

– А Федот?

– И он не мог…

Эти слова Погодин произнес с такой интонацией в голосе, что Колокольчиков насторожился.

– Значит, надо ехать в Пересветское училище и допрашивать Саньку?

– Да, Дима. Ну-ка погляди расписание поездов: когда будет ближайший?