Судьба лейтенанта Погодина - [9]
– А дети?
– У них только сын. Его он не трогал. Пить учил. Посадит на колено и – «Санька, пей!»
– Ну и как, Санька пьет?
– Представьте, нет. Мы с ним нашли простой выход: по моему совету он поступил учиться не в наше училище, а в Пересветское. Дома бывает редко.
– Правильно решили. Дымов мог сына загубить.
– Совершенно верно. Меня это же беспокоило.
– Мать не возражала?
– Наоборот – рада.
– Трудная семья.
– Не семья, а Федот…
Чем больше говорили Погодин и Илья Ильич, тем больше проникались симпатией друг к другу. Расстались они как давно знакомые люди.
В тринадцатом доме, с прогнувшейся крышей и трещинами на бревнах, жили Дымовы. Ветер покачивал открытую калитку, она скрипела. Как только Погодин шагнул во двор, навстречу лениво выбежал белый пес. Погодин остановился. Пес ткнулся заспанной мордой в штанину и направился обратно под старый навес.
Лейтенант миновал сени, постучал в дверь. Не дождавшись ответа, дернул ручку на себя. Дом оказался пустой. На кухне, под столом, накрытым истертой до дыр клеенкой, валялись две пустые бутылки из-под плодово-ягодного вина. В комнате на подоконнике хрипел репродуктор. Постель на синей металлической койке измята. Похоже, на ней кто-то недавно спал. Погодин вышел.
В соседнем доме – номер одиннадцать, – где жила одинокая пожилая женщина, Погодин спросил:
– Где же Дымовы? Дом открыт, а их нет.
– Марья на работе, а Федот с утра опохмеляется. Не прохватило небось, вот и подался еще промышлять.
– Часто пьет?
– Испился, Поглядели бы на него!
– Где же деньги берет? Поди, опять воровством занимается?
– Вроде не должен. Нельзя ему в колонию попадать.
– Почему? Женщина рассмеялась.
– А таким там худо. Он же на мокрую курицу похож. Приходил тут как-то один тип, спрашивал: «Где Дымов?» Отвечаю: «Дымовых нет». – Сказал: «Передай, что приходил Крысало, велел возвратить долг».
Уточнив приметы неизвестного, Погодин перевел разговор на сына Дымова – Саньку. Женщина поахала, пожалела Саньку, повторила то, что Погодину уже было известно, и со вздохом вымолвила:
– Как бы не свихнулся парнишка. По характеру бойковатый. И дружки его мне не нравятся.
– Чем же они не нравятся?
– Шпанята – видать сову по полету.
– Да? И много их?
– Двое приезжали.
– Не здешние, что ли?
– Из того же училища, где Санька учится. Светляк какой-то и Крот.
– Но Санька, кажется, парень не испорченный?
– А я и не хаю. Только опасно, когда водится со шпаной. Объездят они его, сделают ручным… Говорила ему. Улыбается: «Что вы, тетя Даша! На худое не пойду». Чужой он мне, а душа болит.
– Да-а, – выдохнул Погодин и нахмурился.
Таким он и ушел от тети Даши. Покурил у калитки. Потом пересек тихий переулок, скрылся во дворе нового пятистенка, где, по словам тети Даши, жил пенсионер, бывший старшина милиции Сорокин Федор Константинович.
– Где-то я тебя видел? – говорил Сорокин после того, как Погодин представился.
– Я бывал здесь. А к вам завернул за помощью, Федор Константинович.
– За помощью, значит.
– Да .
– Тогда, значит, выкладывай, кто интересует и почему? Люблю разговор открытый.
– Дымовы. Оба. По делу о краже из магазина…
– По-моему, зря ты тут ковыряешь. Санька на кражу не пойдет, сызмальства его знаю. Федот, значит, тоже не пойдет, одряхлел. А потом, посуди сам: на кой лешак ему часы и бусы? Вино бы мог спереть…
– Против них у нас имеются кое-какие улики. Пока, правда, не проверенные…
– Я тебе вот что скажу: поговори с Санькой – если что знает, все расскажет. Но сомневаюсь я, чтобы он украл. Здесь что-то другое.
Сорокин проводил Погодина до ворот, негромко сказал:
– Ежели будут, значит, какие затруднения, – заходи. Я Саньку увижу и сам с ним потолкую.
– Ладно, – пообещал Погодин и вышел в переулок.
Он шел медленно, обдумывая все, что ему стало известно о семье Дымовых. Не доходя до широкой улицы, остановился, вытянул из кармана пиджака блокнот, авторучку. Короткая запись гласила: «Федота Дымова разыскивал Крысало. Кто он? Установить личность. Санька – Светляк – Крот. Выяснить…»
Скоро он был в кабинете участкового. По веселому блеску глаз и по тому азарту, с каким Колокольчиков потирает ладони, поднявшись из-за стола, Погодин понял: есть хорошие вести.
– Вот так, Николай Иванович, – торопливо начал Колокольчиков, хлопнув ладонями. – Кое-что проясняется и подтверждается.
– Что именно? – Погодин опустился на стул, разминая папиросу. Колокольчиков сунул руку в стол и в его поднятой над головой руке Погодин увидел часы на черном ремешке и желтые бусы.
– Вот они!.. Их подарил Маше Санька Дымов. Номер часов совпал с номером паспорта. В магазине был Дымов…
– Пока не допросим Саньку, не соглашусь с твоей версией, – сказал Погодин, стряхивая пепел в зеленую пепельницу.
– Не понимаю.
– Понимать нечего, Дима. Все проще пареной репы. Я ведь тоже
не зря ходил и верю тем людям, с которыми разговаривал. Их мнение: Санька не мог пойти на преступление.
– А Федот?
– И он не мог…
Эти слова Погодин произнес с такой интонацией в голосе, что Колокольчиков насторожился.
– Значит, надо ехать в Пересветское училище и допрашивать Саньку?
– Да, Дима. Ну-ка погляди расписание поездов: когда будет ближайший?
О трудной, ответственном и благородной работе милиции рассказывает этот сборник. В очерках показаны будни уголовного розыска, сотрудников ОБХС(С) и других служб милиции Курганской области.Автор книги — старший инспектор оргинспекторского отдела, майор УВД Василий Фотеевич Пропалов. Его первая книжка «Ход конем», изданная в 1967 году, быстро разошлась и получила положительные отзывы читателей.
Эта небольшая книга посвящена работникам милиции, тем, кто стоит на страже Закона, кто охраняет интересы трудящихся от преступных посягательств. В основу очерков положены подлинные события, имевшие место в практике работы милиции Курганской области. В очерках «Ход конем», «Трудное дело», «Постовой Булатов» сохранены настоящие фамилии главных героев. В остальных подлинные имена по необходимым соображениям заменены. Автор книги — капитан милиции Пропалов Василий Фотеевич — работает в милиции пятнадцать лет.
Скинхеды или неофашисты. Откуда они появились в России? А это обыкновенные русские парни. Часть из которых прошло горнило чеченской войны, а большая часть подростки. Их и используют в своих грязных играх политики. Ни для кого не секрет, что стоит в каком то городке или поселке появиться одному кавказцу как возле него в геометрической прогрессии начинают клубиться родственники и земляки, причем не лучшего пошиба. Но как известно, русские долго запрягают, но быстро ездят. Коррупционные игры политиков могут столкнуть страну в бездну.
Месяц назад при не выясненных обстоятельствах погиб, а точнее был убит муж молодой, привлекательной и состоятельной женщины. Милиция и прокуратура не вышла на след убийц, но как ей кажется, они подозревают её в причастности к его смерти, поэтому не посвящают её в ход следствия. Она нанимает действующего опера МВД для проведения расследования обстоятельств смерти мужа.Частного расследования за хорошие деньги.
Драма на охоте? Да. Только совсем не «по-чехову». Всё гораздо страшнее. Уволенный на пенсию бывший оперативник МВД получаее от своего бывшего начальника, а ныне начальника уголовного розыска города, приглашение на охоту. Но, ни он, ни его бывший коллега даже представить себе не могли какие драматические последствия будет иметь эта мужская забава.
Иван Дмитриевич Путилин — гений русского уголовного дела, много лет он стоял у руля Санкт-Петербургской сыскной полиции и благодаря своей находчивости и необыкновенной проницательности раскрывал самые сложные преступления, за что его называли русским Шерлоком Холмсом. На основе воспоминаний Путилина писателем-детективщиком начала XX в. Романом Антроповым (Добрым) была создана блестящая серия остросюжетных рассказов, которые и вошли в этот сборник. Их хочется прочитать уже из-за одних названий, таких как «Тьма египетская», «Ключ поволжских сектантов», «Ограбленная почта»…
В книгу включены две повести о знаменитых американских гангстерах - грабителе банков Джоне Диллинджере и о неразлучных Бонни и Клайде, роман о неуловимом домушнике Глухом и детективно - шпионская повесть о похищении стриптизерши…
В лакричных цилиндре и ботфортах, в мундирчике из бежевой глазури, опираясь на трость-зонтик в красно-белую спираль и накручивая пышные усы, ранним утром последнего зимнего месяца чихал за окном больницы святого Фомы не кто иной, как сам констебль Шнапс. Больше всего констебль ненавидел простуду и голубиные авиалинии…