Судьба драконов в послевоенной галактике - [50]

Капитан подождал, пока из туннеля, напоминающего школьный коридор, "отпетые" вышагнут в туннель, напоминающий пещеру, и повторил вопрос:

– Диего Хальцедонов, Джек Никольс, вам что, не хватает времени для сна?

Мы оба вскочили почти одновременно и отрапортовали хором:

– Никак нет! Хватает!

Капитан сидел молча, постукивал костяшками пальцев по столу.

– Вас бьют? – наконец поинтересовался он. – Вас загружают работой? Вам не дают спать?

– Никак нет! – так же хором ответили мы.

Выглядело это, наверно, комично, но капитан не засмеялся.

– Черт-те, – как бы про себя сказал он, – что вы за люди такие? К драконам в пасть – всегда пожалуйста, а хулиганов ротных боитесь?..

– Вы хотели сказать, – заметил я, – что мы за люди такие?

Капитан внимательно посмотрел на меня, потом сказал:

– Нет, так я сказать не хотел, но благодарю за поправку, – капитан улыбнулся, – благодарю за уточнение.

– Разрешите идти? – Диего даже каблуком пристукнул.

– Идите, – махнул рукой капитан.

Мы пошли. Это было наслаждением – идти без строя. Просто идти себе и идти. Руки в карманы. Или вести рукой по странно теплой стене подземелья – тоже хорошо, тоже прекрасно.

– Слышь, – сказал Диего, – Джекки, а может, скажем? А? Сейчас вернемся – и скажем. Ведь забьют же на фиг. Мы же им всю казарму вылизали, а нам еще и еще наваливают. Я еле на ногах стою. А ну как в пещеры с огнеметом топать? Я уже забыл, где там спусковой крючок. Я со шваброй лучше управлюсь.

– Возьми швабру, – посоветовал я.

– От, блин, ты шутишь… Ну, чего тут шутить. Задавят в пещерах и кишки по сталактитам размажут. Давай стукнем. Ну сил же нет… Что, очень хочется слетать-полетать? Да мы с тобой до вылетов сдохнем здесь. Обнявши унитаз.

Я молчал, почти не обращая внимания на слова Диего. О себе-то я уже решил. Знал, как себя вести.

– Вон погляди, – говорил Диего, – Пауль и Ден стукнули раз-два. И ничего! Один пальмы поливает, другой на воротах сидит. Если в пещеру идти – сумку через плечо. Медбрат, санинструктор. Не служба – лафа.

– Как хочешь, – сказал я.

– Я хочу, – помолчав, продолжил Диего, – я очень хочу жить и спать. Ты извини, брат, но я к Пиздею уже ходил.

Я остановился, пораженный.

– Как же ты успел?

– Успел, – усмехнулся Диего, – выкрал время. И, заметь, нас поменьше кантовать стали.

– Что-то я не заметил, – вздохнул я..

Глава одиннадцатая. Пещеры

Мишель ходил вдоль стоя.

– Значит, так, – он погрозил пальцем, – говорю еще раз, специально для "младенцев", прочим тоже полезно послушать: если, блин, встретились с "квашней" и не уверены, что попадете, – Мишель задрал голову и пихнул себе под подбородок пальцем, – лучше уходите или вызывайте второго, третьего – все равно кого. Мне трупы в пещерах ни к чему. Выволакивать вас… Режьте себе на равные части "червячков", глушите "царевен", но не нарывайтесь, не геройствуйте. Вопросы?

Строй молчал.

– Ну, – вздохнул Мишель, – потопали. "Младенцы"! Чтоб через каждые полчаса мне пипикали. Ясно?

– Так точно! – гаркнули мы.

– Не слышу ни хера!

– Так точно! – заорали мы изо всех сил.

– А, – кивнул Мишель, – приблизительно.

– Заботливый "дедушка", – донесся из строя голос Пауля.

Он специально гнусавил, получилось смешно.

В строю засмеялись.

Мишель улыбнулся:

– Павлуша, кончай стебаться. Ты же видишь, какое чмо из карантина нам присылают. Пошли.

Мы не в лад затопали по туннелю.

У пещер, темнеющих разверстыми ртами, уже стояли "чистильщики" и прохаживался Гордей Гордеевич.

– Ага, – язвительно сказал он, – третья рота, ебте, тянется последней и как школьники на прогулку… Вы еще за руки возьмитесь. Вы,ебте, должны так топать, чтобы дома над вами подскакивали!

– Строиться, – угрюмо приказал Мишель.

Мы построились.

– Ббте, – распалялся полковник, – а песня строевая где? Какая песня?

– Непобедимы, как орлы, – буркнул Мишель, опустив голову.

– Ббте, – разозлился полковник, – да по мне хоть "обосраны, как голуби", мне интересно, почему вы эту песню не поете? Скрываете, что ли? Стесняетесь, ебте?

– Мы не успели разучить, – Мишель еще ниже опустил голову.

– Ббте, – полковник развел руками, – это же гимназия на пленэре – не успели выучить! Вы уже три года этих своих "непобедимых орлов" учите. Первая, – полковник загнул палец один, потом другой, – поет – со стен штукатурка отваливается, вторая поет, третья – ни гу-гу… ебте.

– Мы выучим, коллега полковник, – печально пообещал Мишель.

– Выучите, – кивнул Гордей Гордеевич, – еще бы вы не выучили, ебте. В строй, бриганд Мишель.

Мишель отдал честь и пошел, чеканя шаг, к нам.

– Блин, – тихо, но с тем большей ненавистью произнес он, останавливаясь проив нашего строя, – обезьяны! Вернемся из пещер – всем листки с песней раздам… Чтоб выучили, блин, чурки, обезьяны?

Нам выдали целую гроздь ламп, и мы двинулись раздавать лампы "чистильщикам". Они вешали лампы на грудь.

– Зря батарейки, – предупреждал Мишель, – не жечь. Понятно? "Младенцы"? "Коверный", Ббте, в светлую пещеру вперлись – сразу назад.

Мы включили лампу и вошли в холодную пещеру.

После бессонных ночей у меня неистово болела голова, и я боялся только одного, что вот сейчас я грянусь о склизкие, какими-то водорослями облепленные камни – и засну.