Судьба адмирала Колчака. 1917-1920 - [51]

«Большевистские командиры теперь сильно превосходят наших, – докладывал Нокс еще в августе, – и некоторые их части сражаются с убежденностью, коей в наших частях нет». И эти слова с каждым днем все более приближались к истине. 27-я дивизия красных, возглавлявшая наступление, продвигалась в среднем на 40 километров в сутки. Из телеграммы, датированной 29 октября, министерство иностранных дел узнало, что накануне ночью принято решение эвакуировать правительственные учреждения из Омска в Иркутск, а золотой запас погружен в товарные вагоны и не будет отправлен на восток до тех пор, «пока остается возможность удержать Омск». Если в Ставке думали, что такая возможность существует, то эта фраза может служить мерой глупости омских штабистов.

Омск стоит на левом, западном берегу реки Иртыша, и потому беззащитен, во всяком случае, когда его обороняет слабая и деморализованная армия. Более того, зима запаздывала, и Иртыш еще не замерз, то есть если отступать в последнюю минуту, то придется бросить практически все орудия, транспорт и другое тяжелое снаряжение, выделенное для обороны города. По этим убедительным причинам Дитерихс, заменивший Гайду на посту главнокомандующего, убеждал эвакуировать войска и попытаться построить оборону на правом берегу реки.

Колчак отверг этот разумный план. По его мнению, Омск имел символическое значение и его следовало защищать до последнего. Адмирал говорил, что умрет на улицах города вместе со своими преданными сторонниками. Дитерихс подал в отставку, и его сменил Сахаров, хвастун и приспособленец. «Это последняя капля», – писал в своем дневнике один из офицеров Нокса 3 ноября. Четыре дня спустя он встретился с новым главнокомандующим, которого нашел «очень довольным собой… улыбчивым и самоуверенным».

9 ноября неожиданно потеплело. Сто семьдесят восемь артиллерийских орудий все еще стояли на западном берегу Иртыша. Единственный мост был железнодорожным, и лошади по нему пройти не могли. Орудия пришлось бы грузить в вагоны. Красная армия была в 60 километрах от города. Сахаров, не теряя жизнерадостности, признал, что Омск неминуемо падет через пять, максимум пятнадцать дней. Иностранные миссии покинули город. В Омске еще оставались британская железнодорожная миссия, семь офицеров и солдаты британской военной миссии, один француз и один японец.

12 и 13 ноября грянули морозы. Большинство орудий доставили на правый берег по льду. Большинство политических заключенных расстреляли. Сахаров исчез. 14 ноября передовые отряды 27-й дивизии красных вошли в город. Кое-где на улицах постреляли, но организованного сопротивления красные не встретили. К ночи Омск уже был захвачен большевиками; в плен взяли 10 тысяч человек, на железной дороге трофеями стали 40 паровозов и более тысячи товарных вагонов, многие из них с грузом.

Еще подмораживало, но красные решили укрепить переправы, замостив их досками и соломой. За последние три недели были наголову разбиты белые армии, угрожавшие Петрограду; передовые отряды Деникина вытеснены из Орла, партизаны и красная кавалерия сеяли панику в тылах, и деникинские армии начали отступать по всему Южному фронту. Преследование Колчака в Сибири могло продолжаться без ущерба для более важных районов.

Глава 15 Отступление

Верховный правитель покинул Омск за несколько часов до того, как в город вошли красные. Его министры, отправившись в путь четырьмя днями ранее, почти добрались до Иркутска, но сочли местную расстановку сил неблагоприятной. Чехословацкий национальный совет, по меньшей мере его русская секция, только что публично выразил недоверие правительству Колчака и осудил его методы. Пользующиеся влиянием в этом регионе социал-революционеры и меньшевики отвергли идею коалиции, возглавляемой адмиралом. Беглые министры сформировали временный кабинет, но поскольку он не имел ни властных полномочий, ни общественной поддержки, ни административных органов, Сибирь, по существу, осталась без правительства.

Колчак (в сопровождении Тимиревой), его штаб, свита и отборная охрана ехали в шести железнодорожных составах (один из них – бронепоезд). В седьмом эшелоне находился золотой запас. Огромное сокровище занимало двадцать девять товарных вагонов. Комендант поезда и чиновники Государственного банка ехали в пассажирском вагоне в середине состава. Этот вагон имел телефонную связь с двумя теплушками (одна в голове и другая в хвосте поезда) с вооруженной охраной.

Карта № 3. Восточная Сибирь и Маньчжурия.

Разные свидетели по-разному оценивают груз (кроме золота, там были платина и серебро) на этой стадии, но вряд ли его истинная стоимость так уж важна. Небольшая часть государственного золотого запаса, первоначально захваченная в Казани, давно была переправлена через Владивосток в Гонконг и была там продана для пополнения омской казны. Возможно, весьма близки к истине истории о том, что Семенов пропустил груз через подконтрольную ему территорию лишь после того, как захватил какую-то его часть. В мае 1919 года британское правительство одобрило проект о займе в 10 миллионов фунтов стерлингов, предоставляемом омскому правительству крупной банкирской фирмой лондонского Сити. Правда, неизвестно, что из этого вышло и участвовало ли в сделке упомянутое золото. Важно то, что, когда Колчак, преследуемый по пятам Красной армией, покинул Омск, в его конвое был поезд с сокровищем, по самым скромным оценкам, стоившим 50 миллионов фунтов стерлингов.