Судьба адмирала Колчака. 1917-1920 - [27]

Это сокровище в будущем окажет влияние на развитие событий в Сибири, сравнимое с введением джокера в карточную игру, до тех пор игравшуюся без оного. Ни один из разнообразных белых режимов не имел сколько-нибудь стоящих упоминания финансовых ресурсов, а потому тот, кто обладал золотом, заметно увеличивал шансы на признание своего главенства. Самарское правительство – Комитет членов Всероссийского Учредительного собрания – вскоре было замещено другим, известным как Директория, по чьему приказу (поскольку Красная армия серьезно угрожала Самаре) золото было эвакуировано по железной дороге в Челябинск. Пока искали безопасное место для его хранения, представители Западно-Сибирского комиссариата (вскоре прекратившего свое существование) отогнали поезда с золотом в Омск. В Омске бесценный приз оставался более-менее невредимым, пока снова не был отправлен еще дальше на восток и превратился для своих владельцев из достояния в обузу, как и многие огромные сокровища.

Глава 8 Гонка

«Единственное, с чем все согласны, – телеграфировал Локкарту британский министр иностранных дел Бальфур 11 июня, – это то, что без активного участия Америки невозможно достичь сколько-нибудь впечатляющих успехов в Сибири». Многие недели державы Антанты не предпринимали никаких дипломатических усилий по вовлечению США в активные действия. Однако, когда в начале июля стало известно, что Америка собирается сделать то, к чему ее так давно подстрекали, все всерьез обеспокоились.

И виноват в этом был президент Вильсон. Если юная девица, постоянно отвергавшая ухаживания поклонника, вдруг разошлет в газеты объявление о их помолвке, предварительно не проинформировав его, обожатель – несмотря на то что сбылось его сокровенное желание, – скорее всего, на нее обидится. Именно это – с соответствующими поправками – случилось с Вашингтоном. Неожиданная смена американского курса не только не была согласована с европейскими союзниками, но им сообщили об этой смене лишь на следующий день после того, как решение Вильсона было передано японцам. Чисто по-человечески вполне понятно, почему их уязвило такое грубое поведение. Кроме того, очень недальнозорко было бы с их стороны не распознать серьезных опасностей в этой американской инициативе, которая затрагивала все союзные государства и которую Америка не соизволила согласовать даже со своим главным соратником – Японией. Наиболее точно к поступку президента подходит эпитет «непредусмотрительный», однако государственные деятели Антанты использовали более резкие выражения, в чем вряд ли стоит их обвинять.

Всего несколькими днями ранее Верховный военный совет – чьи полномочия в стратегических вопросах проигнорировал Вильсон – пришел к выводу, что интервенция Антанты в России и Сибири, главным образом из-за чехословаков, является делом «крайне необходимым и неизбежным». Ллойд Джордж, энергично отреагировавший на новый американский план, заявил британскому послу в Вашингтоне, что в Сибири «началась гонка между немцами и нами… До того как замерзнут русские порты, у нас осталось всего несколько месяцев, и если мы собираемся предотвратить превращение России в германскую провинцию, то должны твердо закрепиться там до наступления зимы». Ллойд Джордж назвал президентские предложения «абсолютно неадекватными сложившейся ситуации», поскольку необходима широкомасштабная интервенция, а не присутствие в России всего лишь 14 тысяч американцев и японцев. Франция (в чью армию, как мы помним, входил номинально Чехословацкий легион) столь же рьяно жаждала ввязаться в драку и столь же сильно была разгневана явным желанием Вильсона обойтись без ее услуг.

Итак, началось нечто вроде гонки. Это не было состязание с немцами, которые находились в тысячах километров от скакового круга и в любом случае абсолютно не готовы к борьбе. Это не было соревнование с зимой, ибо – в отличие от архангельского – владивостокский порт никогда не затягивался льдом. Это была гонка держав Антанты. В этой гонке было мало правил, а те, что были, менялись время от времени вместе с предлагаемыми призами. Короче говоря, это была необычная гонка, и вполне объяснимо, что в ней не было победителей – одни проигравшие.

Ллойд Джордж громил предполагаемую американо-японскую авантюру – он называл ее незначительность и скромные цели «совершенно абсурдными»: ситуация, мол, диктовала «отправку войска, которое могло бы <…> решительно оградить Сибирь до самого Урала от германо-большевистского нападения». Со всей очевидностью следовало, что ничтожный проект Вильсона стоит на пути более солидного и выгодного проекта. Однако это не соответствовало действительности. Ни на одном этапе ни одна из союзных держав, кроме Японии, не могла послать в Сибирь более нескольких сотен солдат; до перемирия с Германией им мешали неотложные военные дела, а после – внутриполитические соображения. Хотя американцы предоставили в десять раз меньше солдат, чем Япония, их 7-тысячный контингент был больше британского, французского и итальянского, вместе взятых.

Что касается выработки политического курса, неожиданное и одностороннее решение президента давало Америке преимущество перед другими союзниками на начальном этапе, однако британские войска прибыли к месту действия первыми.