Суд королевской скамьи, зал № 7 - [47]

— Стойте, стойте. Может быть, я и в самом деле немного перехватил, но это сейчас в самой моде. Господи, если бы я только мог вырваться из Линстед-Холла!

— Ты не хочешь сказать, что в этом выкидыше повинна Саманта?

— Отчасти. И не так уж мало, черт возьми! Она говорит — не пиши мрачно, Эйб, людям хочется посмеяться. И эти проклятые лошади, которым только подавай сена. Если бы у меня была женщина, готовая пойти на жертвы, я бы, может быть, рискнул написать что-то другое. Ну хорошо, Шоукросс, вы выложили мне все, и я в нокауте. Но я боялся написать еще что-нибудь вроде «Партизан».

— Той книгой я гордился. Она дорого обошлась нам обоим, но тебе, кажется, дороже, чем мне. Тебе она стоила мужества и злости.

— Черт возьми, вы говорите словно какой-нибудь профессор литературы. По-вашему, писатель должен голодать?

— Ты испуганный человек, Абрахам, и пишешь ты, как испуганный человек.

Эйб сел и низко опустил голову.

— Вы правы. Десять лет в этом городе кошмаров. Господи, как я хотел бы писать! Вы меня, конечно, презираете.

— Я не могу не любить своего сына, — ответил Шоу-кросс. — Надеюсь, что в тебе еще что-то осталось и ты способен презирать сам себя.

— Мне нужно несколько недель, чтобы остыть и поразмыслить. Хочу немного погреться на солнце.

— Прекрасная идея.

— Будьте добры, позвоните от моего имени Саманте. Я не хочу вступать с ней в препирательства. Она не понимает, что иногда я должен побыть один. Всегда воспринимает это так, будто я пытаюсь от нее удрать.

— А это не так?

— Возможно. Скажите ей, что я выбился из сил и должен отвлечься.

— Хорошо. Сегодня вечером я устраиваю в «Лез Амбассадёр» коктейль в честь одного нового автора. Там будет несколько интересных женщин. Приходи.

— Хорошо. Значит, вечером увидимся.

14

Шикарный частный обеденный и игорный клуб «Лез Амбассадёр» помещался в старинном, заново отремонтированном особняке на Гамильтон-плейс. Метрдотель вежливо поздоровался с Абрахамом Кейди, чья черная повязка на глазу была знакома всему Лондону.

Войдя в гостиную, Эйб окунулся в теплую атмосферу светской болтовни. Единственным глазом, словно циклоп, он оглядел комнату в поисках кого-нибудь, с кем можно вести осмысленную беседу, и тут его взгляд остановился на шикарной жгучей брюнетке с величественной осанкой, лет тридцати пяти на вид. «Интересно, останется она такой же очаровательной, когда раскроет рот и начнет разговаривать?» — подумал Эйб.

— А, привет, Абрахам.

— Привет, Шоукросс. — Эйб кивнул в сторону женщины. — Это кто?

— Лаура Маргарита Альба. Прелестная девушка. Вращается в кругу богатых космополитов. Насколько я понимаю, хранит целую коллекцию драгоценностей — плату за ее благосклонность. Обычно появляется под ручку с каким-нибудь греческим миллионером-судовладельцем, или с торговцем оружием, или еще с кем-нибудь из этой компании.

— А здесь она одна?

— Время от времени она приезжает в Лондон, чтобы от имени разных клиентов и спонсоров покупать на аукционах Кристи и Сотби всякий антиквариат, драгоценности и произведения искусства. Честно говоря, Эйб, я думаю, что нашему брату она немного не по карману. Ты все-таки хочешь с ней познакомиться?

— Попробую, не перепадет ли и мне.

Шоукросс и Кейди оказались в разных кружках, но в обоих шла одна и та же пустая светская болтовня. Эйб делал вид, что слушает, не сводя глаз с брюнетки. Она с другого конца комнаты улыбнулась ему и кивнула.

«К каждой из них нужен свой подход, — размышлял он. — С девкой, авантюристкой, шлюхой надо всегда вести себя как с леди. С большинством тех, кто посередине — с известными актрисами, восторженными домохозяйками, сверхсексуальными секретаршами, с честолюбивыми кандидатками в кинозвезды, — почти всегда приходится затевать дурацкие словесные игры с двусмысленными замечаниями, намеками, остротами и обещаниями, которые ничего не обещают. Но эта — элегантная дама. Из тех редких куртизанок, которым мужчины дорого платят только за то, чтобы показаться с ними в свете, и потом ничуть не жалеют о потраченной сотне тысяч. Надо идти ва-банк».

Эйб двинулся по направлению к ней. Она болтала с каким-то молодчиком-самцом, одетым в бархат и кружева, с крашенными в лимонный цвет волосами, мощной челюстью и пронзительными голубыми глазами. На лице у нее была написана вежливая скука, и уголком глаза она следила за приближающимся Эйбом. Тот выяснил, как зовут молодчика, тронул его за плечо и сообщил, что его разыскивает Шоукросс.

— Мадам Альба, — сказал он, — меня зовут Абрахам Кейди. Я хотел бы вас трахнуть.

— Какая прекрасная мысль, — отвечала она. — Вот ключ от моего номера. Апартаменты «Арлекин», пентхауз, гостиница «Дорчестер».

Эйб уставился на ключ.

— Вы шутите?

— Перед тем, как сюда прийти, я произвела кое-какую разведку. Если бы вы не сделали мне это предложение, я собиралась сделать его сама. Или вы предпочитаете сначала несколько дней заниматься любовными играми и только потом насладиться своей победой?

— Вы просто великолепны.

— Я восхищалась вами, когда вы еще были писателем.

— Очень остроумно. Это Шоукросс вас надоумил?

— Нет. Я читала ваши книги, а потом видела фильмы. Я ухожу через полчаса. Почему бы вам еще через полчаса не последовать моему примеру? Я буду вас ждать.