Субъективная диалектика - [16]

Шестой элемент — «борьба respective развертывание этих противоположностей, противоречивых стремлений etc.»^[65] — подразумевает выход на объективную диалектику через развитие субъективной диалектики, при котором между познанием и объектом устанавливается соответствие. Путем преодоления односторонности «рассудочных определений» раскрывается основа односторонности каждого из них. «Все процессы природы, — отмечал Ф.Энгельс, — двусторонни: они основываются на отношении между, по меньшей мере, двумя действующими частями, на действии и противодействии»^[66]. Однако подобное понимание достигается тогда, когда познание оказывается способным обеспечить привлечение действительно всех относящихся к делу фактов, т. е. таких, которые демонстрируют связи, отношения, динамику изменений объекта, а не только выявляют те или иные конечные результаты всевозможных изменений и переходов (связей).

Иначе говоря, это достигается тогда, когда «мы начинаем рассматривать вещи в их движении, в их изменении, в их жизни, в их взаимном воздействии друг на друга. Здесь мы сразу наталкиваемся на противоречия. Движение само есть противоречие… постоянное возникновение и одновременное разрешение этого противоречия…»^[67]. В таком случае противоречивость познающей мысли снимается (по крайней мере временно и в данном отношении), а реальная противоречивость объекта отображается в его внутренне непротиворечивом теоретическом образе. Правда, этот этап познания еще может сохранять противоречие между новым теоретическим образом (новой теорией) и старой теорией.

Три предыдущих элемента (4–6) лежат в основе общей стратегии научного поиска. Три последующих (7–9) предполагают определение форм осуществления этой стратегии, т. е. тактических приемов исследования. Так, в седьмом элементе — «соединение анализа и синтеза, — разборка отдельных частей и совокупность, суммирование этих частей вместе»^[68] — имеется в виду, что оценка и исследование частных фактов должны быть с самого начала подчинены задачам воссоздания целого; определение целого требует уточнения частностей.

Восьмой элемент: «отношения каждой вещи (явления etc.) не только многоразличны, но всеобщи, универсальны. Каждая вещь (явление, процесс etc.) связаны с к а ж д о й»^[69]. Он определяет направление поиска, ориентирует его на раскрытие связей, которые позволили бы выработать идею решения исследовательской задачи.

Идея решения — это предположение о взаимодействии дотоле казавшихся разрозненными и противостоящими друг другу в своей единичности явлений, фактов, событий и т. д.

Девятый элемент: «не только единство противоположностей, но переходы каждого определения, качества, черты, стороны, свойства в каждое другое [в свою противоположность?]»^[70]. Он показывает, каким в идеале должно быть полное новое знание: при всей новизне оно должно войти в систему накопленного знания, согласоваться с ней (возможно, ценой взаимного преобразования). Частным случаем этого требования выступает принцип соответствия в естественных науках, согласно которому новая теория должна быть такой, чтобы старая теория оказалась лишь ее частным случаем. Вместе с тем этот элемент служит развитием предшествующего элемента: разрозненные, кажущиеся несовместимыми, взаимоисключающими факты, явления, события и т. д., будучи охвачены единой теорией, оказываются переходящими друг в друга, обусловленными друг другом.

В.И.Ленин поясняет, что элементы «15 и 16 суть примеры 9-го»^[71], т. е. относятся к той же группе (с седьмого по девятый) элементов, дополняя, конкретизируя ее. Пятнадцатый элемент, как известно, гласит: «борьба содержания с формой и обратно. Сбрасывание формы, переделка содержания»^[72]; шестнадцатый: «переход количества в качество и vice versa (наоборот, — Ред.)»^[73].

Дополняющий характер пятнадцатого элемента очевиден. Здесь уместно напомнить следующее рассуждение К.Маркса: «Размышление над формами человеческой жизни, а следовательно, и научный анализ этих форм, вообще избирает путь, противоположный их действительному развитию. Оно начинается post festum [задним числом], т. е. исходит из готовых результатов процесса развития. Формы… успевают уже приобрести прочность естественных форм общественной жизни, прежде чем люди сделают первую попытку дать себе отчет не в историческом характере этих форм, — последние уже, наоборот, приобрели для них характер непреложности, — а лишь в их содержании»^[74]. Именно законченные формы скрывают какие-то важнейшие отношения, «вместо того чтобы раскрыть эти отношения во всей чистоте»^[75].

То же имеет место и в познании: форма есть способ существования (выражения) содержания. Однако в каждый данный момент познавательные формы, соответствующие тому, что уже освоено, кажутся нам обязательными, в известной мере догматизируются. Формирование нового, более полного знания и означает в конечном счете «сбрасывание» старой формы и «переделку» (переосмысление) известного ранее содержания. Такое понимание пятнадцатого элемента перекликается с пониманием четвертого элемента диалектической логики, рассмотренного в работе В.И.Ленина «Еще раз о профсоюзах». «В-4-х, диалектическая логика учит, — писал В.И.Ленин, — что „абстрактной истины нет, истина всегда конкретна“…»