Стяжатели - [8]
Вот тогда–то и появилась мысль о создании в Княжске собственного Союза писателей! А что — в нынешние времена это очень просто делается. Надо лишь созвать инициативную группу, написать устав, провести учредительное собрание и, пожалуйста, иди и регистрируй новую общественную организацию, например: «Союз писателей Княжска»! А что — звучит!
Если уж не удалось пригласить губернатора на свадьбу, то это вполне можно будет сделать по поводу создания в Княжске писательского союза! Вот уж повод так повод не только для районного и губернского звучания, но и всероссийского! Каково будет впечатление от увиденного однажды в какой–нибудь центральной российской газете репортажа о создании Союза писателей в Княжске, или репортажа, например, на первом канале ТВ?! И говорить–то при этом будут даже не о самом Княжске, но о всей губернии, о губернаторе, при котором своевременно и сполна начал раскрываться творческий потенциал губернии. И все будут спрашивать об инициаторе этой акции — Самохвалове. Хотя какая это акция?! «Это — результат постоянной заботы губернского руководства о населении, особенно проявившейся с приходом нового губернатора, назначенного Президентом страны!» — будет говорить он во всех интервью и называть имена Президента и губернатора.
От всего представленного у Антона Тимофеевича перехватило дыхание. Он прошел в комнату отдыха, попил газированной воды, и, вернувшись в кресло, дал указание секретарю о переносе на час совещания по сельскому хозяйству и попросил пригласить начальника отдела культуры и туризма.
«Начальник по культуре», как называл Самохвалов руководителя этого комитета — Александра Немыкина, мелькнув лысым черепом, заглянул в дверь через несколько минут. Заметив его, Антон Тимофеевич зычно сказал:
— Заходи, не стесняйся, Александр Ильич!
Немыкин осторожно прошел к столу, поздоровался с Са–мохваловым, опасаясь заглянуть ему в глаза, аккуратно присел на краешек стула, не прикасаясь к спинке, и лишь после этого быстро глянул на главу, пытаясь отгадать причину срочного вызова. Немыкин — чиновник опытный, «переживший» нескольких глав района и первых секретарей райкома КПСС и по опыту знавший, что от срочных вызовов «на ковер» ничего хорошего никогда не было. Поэтому молча ждал, что скажет Самохвалов, а тот, словно что–то решая в уме, не спешил открываться. И, только все решив, похвалил:
— Читал, читал твои последние стихи, дорогой Александр Ильич! Честно скажу, без зависти, — понравились! Хорошо схвачено настроение лирического героя, и, главное, он у тебя не замыкается на пустой созерцательности, чувствуется, что перед читателем — человек дела, а связь с природой лишь очищает и помогает понять его неспокойную душу, прибавляет ему сил для дальнейших свершений!
От похвалы Немыкин заерзал, понимая, что не за этим вызвал Самохвалов, и, тем не менее, благодарно отозвался:
— Спасибо, Антон Тимофеевич, но мне далеко до ваших замечательных творений, поэтому всегда учусь у вас умению заглянуть в душу, возвысить ее!
— Вот и прекрасно! Особенно, когда говорят на одну тему два творческих человека. И не только. Мне тут из губернии звонили — начальница по культуре. Там тоже заметили твою подборку, оценили ее и посоветовали создать литературный центр на основе нашего литобъединения! Как тебе эта идея?
— Вполне заслуживает внимания. — замялся Немыкин.
Самохвалов в этот момент вспомнил присказку, которой
всегда дразнили Немыкина: «Не мычит, не телится, но когда–нибудь отелится!..», и подумал: «В общем, полный отстой, как ляпнет Лада о каком–нибудь из своих знакомых. Вот провернем дело, и надо будет его заменить!» Вслух же сказал:
— Ну, а если культура не против, то, думаю, можно приступать к созданию общественной организации. Сам понимаешь: мнение сверху высказано — затягивать с этим вопросом не следует.
— Как назовем организацию?
Самохвалов сделал вид, что сильно задумался, и после паузы воскликнул, будто что–то нашел:
— Да чего скромничать — «Союз писателей Княжска»! Представляешь, какое создаст звучание в стране наш град?! А если и доску памятную поставим.
— А кто станет членами?
— Ну, прежде всего, мы с тобой. Несколько человек из литобъединения возьмем, тех, кто поактивнее. Нам нужны люди с сильной гражданской позицией, а иначе и не стоит ничего затевать, не для себя стараемся. Сообща многого можем добиться. Главное — дать ход важному делу. Поэтому, не откладывая, свяжись с нашим юристом, пусть подготовит пакет необходимой документации!
— Всё понял. О ходе подготовки буду информировать.
— Договорились! — поднялся из кресла Самохвалов и подал Немыкину руку. — А финансирование этого проекта согласуй с Лавриком, а если будет кочевряжиться, лично поговорю с ним!
Немыкин слегка пожал крепкую самохваловскую лапу, улыбнулся, хотя улыбаться не очень–то хотелось. Что греха таить, он, как и всякий литератор, давно мечтал о вступлении в настоящий Союз писателей, тоже, как и теперешний шеф, издал за свой счет несколько книжек, и вот теперь, когда заветная организация сама к нему приблизилась, — это и не радовало особенно. Как говорится: Федот, да не тот! Вот если бы в настоящий писательский Союз вступить — вот это дело! Но разве что скажешь против? Чтобы озвучить указание, Немыкин зашел к Ефиму Константиновичу и изложил всё, что услышал от Самохвалова. Сперва Лаврик слушал молча, а потом улыбнулся, услышав слова Немыкина о памятной доске.
«Предложение биться насмерть Десантника не испугало, потому что заявлено оно было Морпехом сгоряча, явно для красного словца. И он конечно же ничего не знал о давнишней потере Десантника. Да и, понятно, не собирались они убивать друг друга.».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.