Ступени жизни - [53]
Поработали и сразу же, как говорится, «с колес», сдали в печать — начал печататься «Самстрой» в № 7 «Октября» за 1930 год.
Так я стал писателем. Мало того — я сразу был признан писателем с хорошей прессой, вплоть до того, что В. Ермилов, «столп и утверждение» игравшей в те годы руководящую роль рапповской критики, в одной из своих статей употребил даже слово о «новом Медынском».
Да не заподозрит меня читатель в бахвальстве или самовосхвалении, но истина есть истина и честность есть честность. А тогда при совершающемся воссоздании жизни почему нужно оставлять в архивной пыли начала, которые найдут свое продолжение и развитие в будущих поисках, трудах и утверждениях?
«Роман «Самстрой» не бесстрастное бытописательство, это большевистский эпос о нашей стройке».
«…Писатель не лакирует действительность, он сигнализирует о том, что тормозит работу».
«…Он подчеркивает свою верность действительности, свое нежелание связывать ее элементы нарочито литературными связями интриги».
«…В «Самстрое» больше всего поражает пренебрежение традиционными литературными ситуациями».
«…«Самстрой» — это кузница, где перерабатывается, «самоперестраивается» людской материал от тяжкого наследия индивидуализма прошлого».
Такова пресса полувековой давности.
Но по какому-то чудачеству литературной среды признанием, или, как говорится, «пропиской», в литературе является не только статья, но и «дружеский шарж» и эпиграмма. Такой «прописки» удостоил меня ныне покойный, а тогда еще совсем молодой и тоже начинавший в то время печататься Ярослав Смеляков. Точно сейчас помню его, остроумного, озорного, в меховой куртке из телячьей пятнистой шкуры, когда он, встретив меня против так называемого «Дома Герцена», вдруг выпалил:
Не успел я обидеться на его «сам читает», как он, заметив случайно проходившую мимо машину «Скорой помощи», добавил:
Но то Смеляков!
Однако подлинным и окончательным признанием было принятие меня в МАПП, Московскую ассоциацию пролетарских писателей. Это было для меня полнейшей неожиданностью. Дело в том, что — сознаюсь в этом теперь, «под вечер жизни моей», — пришел я к этому с некоторым, как теперь принято говорить, «комплексом неполноценности».
В эпоху победоносной пролетарской революции я вошел сыном священника, к тому же не сразу принявшим и понявшим внутренне эту революцию, и принятие ее под впечатлением эсеровского покушения на Ленина — как сказано выше — было для меня первым моим дебютом, дебютом гражданственности. И хотя мои взгляды в течение дальнейшей жизни и работы коренным образом изменились, но ощущение некоторой социальной неполноценности внутренне продолжало давить на меня. С этим ощущением я и пришел в литературу.
Вот почему я даже и мечтать не смел о главенствующей в ту пору и очень высокой, по моим тогдашним понятиям, мерке: Ассоциации пролетарских писателей. А проще говоря, ни о какой организации тогда я вообще не думал. И вдруг я без всякого заявления и без всяких с моей стороны усилий как-то и почему-то автоматически оказался в этой Ассоциации и даже своим человеком в ее «ареопаге»: Киршон, Авербах, Алексей Сурков, Ермилов, Борис Горбатов, Виктор Гусев (только с Фадеевым мне почему-то не приходилось встречаться). И вообще как бы из небытия я сразу перескочил в некоего рода «известность», отдавшись всему этому со всей истовостью новоиспеченного прозелита — литературные вечера, лекции, семинары, встречи с Серафимовичем, Федором Гладковым.
В то время к тому же начался великий шум-бум; «призыв ударников в литературу». Для этого был создан общемосковский штаб во главе с Киршоном, а я оказался начальником штаба Хамовнического района. И опять — литературные встречи, конференции, издание каких-то брошюрок, плакатов, пригласительных билетов, все как полагается, и, конечно, хождение по фабрикам и заводам в поисках запрятавшихся там талантов. И вот я открываю дверь в класс ремесленного училища при фабрике бывшей Ливере, и прямо передо мной, на первой парте, сидит коренастый, лобастый, круглоголовый паренек в черной гимнастерке. Это был Сергей Поделков, единственный, как мы с ним потом вспоминали, итог этого шумного многообещавшего «призыва».
Ничего не получилось и еще из одного поручения МАПП, очень важного: двухмесячной командировки на посевную кампанию на Кубань, в приазовский совхоз. Все это было очень интересно — работа на ремонте тракторов в центральных мастерских в станице Роговской, и переезд на первое отделение совхоза «Гречана балка» с одной хатой и двумя не то тремя дощатыми бараками для трактористов, и новый пейзаж — сплошная, бескрайняя степь, и новая форма сельского хозяйства — громадные, по четыреста гектаров «клетки» пшеницы, кукурузы, подсолнуха, и новые, ядовито-зеленого цвета, американские трактора фирмы «Оливер», и американские, от фирмы, консультанты, которые долго присматривались ко мне и наконец задали по-американски деловой вопрос:
— А вы что здесь делаете?
А делал я непонятное и бесполезное, видимо, в их понятии дело: выпускал ежедневные стенгазеты, «молнии», плакаты — все, что положено для поднятия энтузиазма, за что и получил памятную фотографию с надписью: «Интузиасту посевной кампании». Пробовал даже водить трактор, но под общий смех наделал таких вензелей, что во второй раз не решился сесть за баранку.
Действие повести Григория Медынского «Честь» развертывается в наше время. В центре повествования – советский школьник, девятиклассник Антон Шелестов, вовлеченный преступниками в свою шайку. Автор раскрывает причины, которые привели Антона к нравственному падению, – неблагополучная семья, недостаточное внимание к нему взрослых, отход юноши от школьного коллектива, влияние улицы, разрыв с настоящими друзьями и т. д. Антон – юноша со слабым, неуравновешенным характером. Он делает попытку порвать с засасывающей его тлетворной средой, но ему не хватает для этого силы воли.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Григорий Александрович Медынский родился в 1899 г. В 1917 г. он закончил Калужскую гимназию, а через год начал работать в только что складывавшемся тогда советском государственном аппарате. Потом десять лет учительствовал. Первый рассказ опубликовал в 1925 г. Писателем были созданы публицистические и литературно-исследовательские книги, написаны роман «Самстрой» и повесть «Марья», пока определилась главная тема его творчества — тема коммунистического воспитания. Она нашла свое выражение в книгах «Девятый «А»», «Повесть о юности» и окончательно сложилась в повести «Честь». В творчестве Г. А. Медынского «Честь» занимает особое место.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».
Из общего количества 9200 белорусских деревень, сожжённых гитлеровцами за годы Великой Отечественной войны, 4885 было уничтожено карателями. Полностью, со всеми жителями, убито 627 деревень, с частью населения — 4258.Осуществлялся расистский замысел истребления славянских народов — «Генеральный план „Ост“». «Если у меня спросят, — вещал фюрер фашистских каннибалов, — что я подразумеваю, говоря об уничтожении населения, я отвечу, что имею в виду уничтожение целых расовых единиц».Более 370 тысяч активных партизан, объединенных в 1255 отрядов, 70 тысяч подпольщиков — таков был ответ белорусского народа на расчеты «теоретиков» и «практиков» фашизма, ответ на то, что белорусы, мол, «наиболее безобидные» из всех славян… Полумиллионную армию фашистских убийц поглотила гневная земля Советской Белоруссии.
Роман И. Мележа «Метели, декабрь» — третья часть цикла «Полесская хроника». Первые два романа «Люди на болоте» и «Дыхание грозы» были удостоены Ленинской премии. Публикуемый роман остался незавершенным, но сохранились черновые наброски, отдельные главы, которые также вошли в данную книгу. В основе содержания романа — великая эпопея коллективизации. Автор сосредоточивает внимание на воссоздании мыслей, настроений, психологических состояний участников этих важнейших событий.
Роман «Водоворот» — вершина творчества известного украинского писателя Григория Тютюнника (1920—1961). В 1963 г. роман был удостоен Государственной премии Украинской ССР им. Т. Г. Шевченко. У героев романа, действие которого разворачивается в селе на Полтавщине накануне и в первые месяцы Великой Отечественной войны — разные корни, прошлое и характеры, разные духовный опыт и принципы, вынесенные ими из беспощадного водоворота революции, гражданской войны, коллективизации и раскулачивания. Поэтому по-разному складываются и их поиски своей лоции в новом водовороте жизни, который неотвратимо ускоряется приближением фронта, а затем оккупацией…