Ступени жизни - [54]
Попробовал я написать обо всем этом роман, но не получилось. То ли из-за мапповской беготни — то туда, то сюда — некогда оглянуться и сосредоточиться. А может быть, ослепленный успехом «Самстроя», просто переоценил себя.
Потом МАПП затевает новое дело — создание Кабинета ударника. Мне предлагают руководство. Как можно отказаться, когда предлагает МАПП? Наоборот — польщен. Берусь за работу, закупаю литературу, расставляю ее по полкам, дежурю каждый вечер, жду посетителей, приходят два-три человека в день, веду с ними какие-то беседы, а больше читаю сам, пополняю свое образование. Полки постепенно покрываются пылью.
И вдруг — испуг. 23 апреля 1932 года, вместе с постановлением ЦК о ликвидации РАПП, а вместе с нею, конечно, и МАПП, убийственная эпиграмма Безыменского на Льва Борового, моего непосредственного начальника:
А через несколько дней приходит комиссия во главе с Владимиром Ставским и после краткого знакомства с моим «кабинетом» выносит решение: «Кабинет ударника закрыть».
Так кончается мое преданное до самозабвения служение Ассоциации пролетарских писателей и наступает растерянность. Что это? Как? Почему? Что это значит? И что будет дальше?
Из этой растерянности выводит меня Леопольд Авербах, бывший вождь РАПП, теперь возглавлявший уже не всю «пролетарскую литературу», а только главную редакцию горьковской «Истории фабрик и заводов». Но для меня, ничего не понявшего в происшедшем, он был по-прежнему носителем пролетарского, то есть передового и революционного, начала в литературе, и потому я сразу же с радостью и даже гордостью отозвался, когда он пригласил меня к себе «по важному делу».
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
ИСТОРИЯ МЕТРО
Авербах и внешне оставался таким же, как прежде, — в защитном, военного образца тех времен, но какого-то особенного, светлого оттенка, костюме, туго затянутом широким кожаным ремнем, в пенсне без оправы и с бритой до блеска головой.
В отличие от Киршона, которого я встретил незадолго перед тем идущего уже пешком, в своем синем шелковом плаще, унылого и какого-то потерянного, Авербах был по-прежнему бодр, подвижен, являясь как бы носителем аккумулированной в нем энергии.
Он быстро вошел в кабинет, в котором я его ожидал, сбросил резким движением легкое пальто и бросил:
— Я просил бы вас принять участие в очень важном и интересном деле. Мы пишем истории уже существующих заводов, имеющих ее. А в Москве, у нас под носом, творится история, которую нужно схватить за хвост и зафиксировать на ходу, на лету. Это рождение метро. Там уже что-то делается, но мы хотим послать вас туда своим представителем, для помощи. Соглашайтесь! Это — большое общественное дело. История метро должна быть и рычагом в борьбе за метро. Бригадиры и отдельные ударники должны бороться за право быть упомянутыми в ее анналах, а отстающие должны бояться попасть в нее как срывщики. Соглашайтесь. Не пожалеете!
Я согласился и — скажу, забегая вперед, — очень пожалел потом об этом, настолько это была тягостная и бесплодная история.
По идее все так и должно было бы быть, как нарисовал Авербах, — как широкое общественное дело, возглавляемое партийной организацией и осуществляемое специальной редакцией «Истории метро» с большим штатом и, кажется, неограниченными средствами. Она должна была организовать всю предварительную, подготовительную работу — отмечать и фиксировать наиболее важные и интересные этапы и аспекты работы, процессы, случаи, детали, изучать людей, особенно отличившихся на производстве, — одним словом, собирать материал, на основе которого кем-то и когда-то должна быть написана история этого уникального по тому времени строительства.
Вот этой подготовительной работой, организацией бесед, дневников, рассказов инженеров и рабочих, я и занялся в качестве так называемого литконсультанта.
Откровенно сказать, у меня была надежда, даже уверенность, что в конце концов я приму какое-то участие и в этой завершающей стадии — написании самой истории метро, но пока со мной об этом никто не заговаривал, а я считал и участие в подготовительной работе очень важным и интересным делом.
Замах был широкий — с большим специальным штатом, совещаниями в МК партии, с участием больших людей, со множеством торжественных собраний и других пышных мероприятий, вроде выставки скороиспеченных картин, посвященных метро. Но не было главного — и это я считаю основной ошибкой замысла, — не было тех, для кого готовился весь этот материал, кто будет обобщать его и писать саму реальную историю метро, и вообще не было ни плана, ни направляющей идеи и воли.
Авербах вскоре исчез вслед за Киршоном. Главную редакцию «Истории заводов» возглавил тогда Тихонов-Серебров, личный друг А. М. Горького, культурный, хороший, но пожилой уже и слишком мягкий человек, не сумевший понять то, что творилось в редакции «Истории метро». А там воцарился дух ее ответственного секретаря Кулагина, лживого, подлого и самовластного человека, погубившего все дело.
Отдался я этому делу со всей непосредственностью и страстью, потому что оно было действительно грандиозно и действительно увлекло меня. Это — одно. Другое: дневник как литературный жанр, и не просто дневник — это не ново, — а массовое и организованное ведение дневников как накопление огромного жизненного опыта масс, — в этом есть и идея и проблема. А умение систематически ежедневно отчитываться перед самим собой в проделанной работе, способность анализировать свой рабочий день, проверять его загрузку — разве это не фактор общекультурного значения?
Действие повести Григория Медынского «Честь» развертывается в наше время. В центре повествования – советский школьник, девятиклассник Антон Шелестов, вовлеченный преступниками в свою шайку. Автор раскрывает причины, которые привели Антона к нравственному падению, – неблагополучная семья, недостаточное внимание к нему взрослых, отход юноши от школьного коллектива, влияние улицы, разрыв с настоящими друзьями и т. д. Антон – юноша со слабым, неуравновешенным характером. Он делает попытку порвать с засасывающей его тлетворной средой, но ему не хватает для этого силы воли.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Григорий Александрович Медынский родился в 1899 г. В 1917 г. он закончил Калужскую гимназию, а через год начал работать в только что складывавшемся тогда советском государственном аппарате. Потом десять лет учительствовал. Первый рассказ опубликовал в 1925 г. Писателем были созданы публицистические и литературно-исследовательские книги, написаны роман «Самстрой» и повесть «Марья», пока определилась главная тема его творчества — тема коммунистического воспитания. Она нашла свое выражение в книгах «Девятый «А»», «Повесть о юности» и окончательно сложилась в повести «Честь». В творчестве Г. А. Медынского «Честь» занимает особое место.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«…Митрополитом был поставлен тогда знаменитый Макарий, бывший дотоле архиепископом в Новгороде. Этот ученый иерарх имел влияние на вел. князя и развил в нем любознательность и книжную начитанность, которою так отличался впоследствии И. Недолго правил князь Иван Шуйский; скоро место его заняли его родственники, князья Ив. и Андрей Михайловичи и Феодор Ив. Скопин…».
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Из общего количества 9200 белорусских деревень, сожжённых гитлеровцами за годы Великой Отечественной войны, 4885 было уничтожено карателями. Полностью, со всеми жителями, убито 627 деревень, с частью населения — 4258.Осуществлялся расистский замысел истребления славянских народов — «Генеральный план „Ост“». «Если у меня спросят, — вещал фюрер фашистских каннибалов, — что я подразумеваю, говоря об уничтожении населения, я отвечу, что имею в виду уничтожение целых расовых единиц».Более 370 тысяч активных партизан, объединенных в 1255 отрядов, 70 тысяч подпольщиков — таков был ответ белорусского народа на расчеты «теоретиков» и «практиков» фашизма, ответ на то, что белорусы, мол, «наиболее безобидные» из всех славян… Полумиллионную армию фашистских убийц поглотила гневная земля Советской Белоруссии.
Роман И. Мележа «Метели, декабрь» — третья часть цикла «Полесская хроника». Первые два романа «Люди на болоте» и «Дыхание грозы» были удостоены Ленинской премии. Публикуемый роман остался незавершенным, но сохранились черновые наброски, отдельные главы, которые также вошли в данную книгу. В основе содержания романа — великая эпопея коллективизации. Автор сосредоточивает внимание на воссоздании мыслей, настроений, психологических состояний участников этих важнейших событий.
Роман «Водоворот» — вершина творчества известного украинского писателя Григория Тютюнника (1920—1961). В 1963 г. роман был удостоен Государственной премии Украинской ССР им. Т. Г. Шевченко. У героев романа, действие которого разворачивается в селе на Полтавщине накануне и в первые месяцы Великой Отечественной войны — разные корни, прошлое и характеры, разные духовный опыт и принципы, вынесенные ими из беспощадного водоворота революции, гражданской войны, коллективизации и раскулачивания. Поэтому по-разному складываются и их поиски своей лоции в новом водовороте жизни, который неотвратимо ускоряется приближением фронта, а затем оккупацией…