Струна истории - [144]

И караванщики платили, потому что транзитная торговля — это ведь баснословно выгодное дело и не жалко заплатить.

«Отстань, Мухаммед!»

Приходили поэты, которых уже после Кайса развелось довольно много. И один из них сказал даже, когда Мухаммед проповедовал: «Зачем вы слушаете эту тягомотину? Пойдемте, и я вам спою веселые рассказы о богатырях».

Это еще не написанное, но уже, так сказать, подготовлявшееся «Шахнаме». Все арабы поднялись и пошли слушать поэта.

Мухаммед очень рассердился. Но все-таки какое-то количество людей ему поверили. Сначала их было шесть человек. Потом их стало несколько больше — человек пятнадцать-двадцать. Но он так надоел, что они сказали: «Убить бы его хорошо!»

Но дело в том, что он тоже принадлежал к их племени мекканцев. Его дядюшка сказал: «Он мне тоже надоел. Но он — мой племянник, и я не могу вам позволить его убить», и шепнул Мухаммеду, чтобы тот смывался. И он бежал в город Ясриб (Медину). И с тех пор город стал называться городом Пророка. Вместе с ним прибежали поверившие ему соратники — мухаджиры. Здесь было гораздо легче, чем в Мекке, потому что было огромное разнообразие людей: персы, бедуины, евреи.

Обратите внимание, что нужно для того, чтобы создался этнос! Разнообразие ландшафтов — каменистая местность и пустыня, разнообразие этносов — там тоже было несколько этносов, и разнообразие в хозяйственном быте, — естественно, что бедуины пасли верблюдов, но не могли торговать. А евреи — торговали, но не умели пасти верблюдов. Здесь были разные стереотипы поведения. Но все стали субстратами для нового этноса, который посчастливилось создать Мухаммеду.

ЛЕКЦИЯ 3 ВСПЫШКА ЭТНОГЕНЕЗА В ПАЛЕСТИНЕ (I ВЕК Н. Э.)

Описанный нами пассионарный толчок в Аравии прошел относительно легко, потому что население там редкое, разнообразное и, в общем, непринципиальное. Поэтому арабы приняли ислам и использовали его сообразно своим вкусам и наклонностям, то есть начали священную войну, которая приносила им большой доход.

Но вот представьте себе, что такой же пассионарный толчок ударил по стране, где существует твердый порядок, законы, армия и население — довольно вялое и совершенно не желающее никаких эскапад и никаких лишних приключений.

Таковой страной была Римская империя, через восточную часть которой прошел толчок. Он прошел от Швеции через бассейн Вислы, через Карпаты, Черное море, Малую Азию, Сирию, Палестину и — до Абиссинии.

Нас интересует именно римская часть. Там — при абсолютно твердой системе фактически никакие перемены не должны были произойти. Пассионарии находили себе применение на государственной службе или в армии, а большая часть населения предавалась такой веселой жизни, о которой современные европейцы могут только мечтать.

У римлянина среднего достатка была вилла, были рабы, которые жили там и занимались обслугой. Ну, конечно, они ели то же самое, что и господа, и старались работать, как можно меньше. У него были мулы, на которых он ездил кататься и купаться где-нибудь в Тирренском море. У него были дамы, которые танцевали перед ним и развлекали его, с удовольствием и для себя тоже. Собственно, чего ему было надо?

И только на Востоке, где образовалась химерная конструкция, то есть соединение древневосточной культуры и эллино-римской, — тут возник некий конфликт еще до начала толчка. Он просто «расшатал» систему.

Этот конфликт заключался в столкновении евреев с греками. Не то что они поругались — нет, они ругались часто, но это как раз не существенно. А существенно было то, что, как говорили в те времена, «эллины ищут знания, а иудеи — чуда». Ну, чуда-то — ладно — занимайтесь своими чудесами сколько угодно, а вот знания?

Эти греческие философы в Александрии, Антиохии и других крупных городах встречались с еврейскими раввинами и вели с ними философские диспуты, потому что философы в то время, в отличие от нашего, ужасно любили спорить на научные темы.

А евреи, чтобы ни говорили, находили им очень хитрые возражения, потому что — диалектика! Это искусство греков, но евреи выходили из положения очень ловко.

«Нет-нет, — говорит, — Аристоден, ты меня не п-о-нял. Я — совсем другое имел в виду».

«А что?»

Тот, будучи поражен в предыдущем диспуте, сразу дает новое толкование.

«Нет, и это — тоже не верно», — и доказывает.

А еврей в ответ: «Нет, ты меня не п-о-нял. Вот сейчас, сейчас придет Мардохей, он тебе объяснит».

Мардохей говорит — третье, совершенно ни к чему.

Ну, тогда греки рассердились. Пошли к царю Египта Птолемею II, находившемуся в Александрии, и говорят: «Мы не можем спорить. Они все время меняют тезис, который мы должны опровергнуть. У них же есть — Книга».

Тот говорит: «Ладно, я сейчас это всё улажу».

В один день в Александрии было арестовано 70 еврейских раввинов. Их привели в царский дворец. Вышел царь и сказал очень короткую речь:

«Сейчас вас разведут по камерам. Выдадут папирус и принадлежности для письма. Извольте перевести на греческий язык вашу Библию, и тогда мы будем знать, как с вами спорить. Если вы переведете правильно, я вас всех отпущу домой. Если вы там чего-нибудь напутаете и тексты не сойдутся, то я вас всех повешу и наберу других».