Строптивая красавица - [31]

– Дорогая моя, кто внушил тебе мысль о том, что мы едем сегодня на свадьбу? – спросил Вулф маленькую Мэри.

– Ты внушил, – улыбаясь сквозь слезы щербатым ртом, заявила Мэри.

– Я?

– Да, ты. Ты говорил, что хочешь жениться на мне, но тебе придется найти другую Мэри, потому что, когда я вырасту, ты будешь уже слишком старым.

– Эй, подожди. Я действительно это говорил, но мы с твоим отцом отправляемся сейчас на деловую встречу, а не на свадьбу.

Вулф огляделся в поисках Томпсона. Где его черти носят?

– Берегись! Джулия мчится прямо на тебя! – смеясь, закричала маленькая Мэри.

И в этот момент выбежавшая из-за экипажа собака прыгнула на грудь Вулфу. Он выругался себе под нос, видя, что на его сюртуке остались отпечатки грязных лап.

К ним подбежал запыхавшийся Томпсон.

– Принцесса, – обратился он к дочери, – уведи, пожалуйста, Джулию в дом, она не даст нам спокойно уехать. Когда я вернусь, покатаю вас обоих в коляске.

– И мы заедем в кондитерскую?

– Конечно!

Личико Мэри просветлело. Она выкарабкалась из экипажа и побежала без оглядки вместе с собакой к дому.

– Все? Можем ехать? – спросил Вулф и сел в коляску.

Томпсон усмехнулся.

– Заняли место поудобнее?

Он присоединился к приятелю, опустившись рядом. Вулф схватил вожжи и со звучным щелчком хлестнул лошадей по крупам. Коляска тронулась с места и скоро выкатилась на проезжую улицу.

– Приношу извинения за пятна на вашем сюртуке, – произнес Томпсон.

– Хуже всего, что я не мог выругаться вслух, когда пес прыгнул на меня. У вашей дочери очень тонкий слух. Она слышит все, в особенности то, что не предназначено для ее ушей.

Томпсон засмеялся.

– Может быть, это и неплохо.

– Я так не думаю. – Вулф смахнул с сюртука налипший кусочек грязи. – Мне приходится сдерживать себя в ее присутствии, а это вредно для организма. Главное, что малышка переворачивает все с ног на голову.

– Оставьте в покое грязь, – посоветовал Томпсон. – Подождите, пока она высохнет, а потом почистите грязные места щеткой.

Вулф нахмурился.

– Без вас знаю. Кто, вы думаете, чистил в экспедициях мой замшевый костюм?

– По нему было не видно, что его когда-либо чистили. Как хорошо, что вы выбросили это тряпье.

Вулф пропустил замечание капитана мимо ушей.

– Вы знаете, что ваша дочь собиралась ехать с нами? Мэри решила, что я женюсь на мисс Малоун и мы едем на мою свадьбу! – Вулф покосился на Томпсона. – Но я не тот человек, который нужен мисс Малоун.

– Как знать, как знать…

– А вам не кажется, что я ей не пара?

– Но она увлечена вами.

Вулф стегнул лошадей, и они ускорили ход.

– Черта с два! – воскликнул он, пытаясь скрыть смущение. – Девушки из высших слоев общества не выходят замуж по любви. Они предпочитают вступать в брак по расчету. И не рассказывайте мне снова о своей Марте! Ваша жена – исключение, и потом, вас связывают взаимные чувства.

– А вас они разве не связывают? Вы достаточно проницательный человек, чтобы заметить, какие чувства испытывает к вам Алана.

– Я не обращаю внимания на всякую хрень!

Вулф передал вожжи Томпсону и, скрестив руки на груди, стал разглядывать деревья, росшие вдоль дороги.

– А вот я думаю, что ничто не ускользает от вашего внимания. Вы все примечаете.

– С чего вы это, черт подери, взяли? – буркнул Вулф, не поворачивая головы.

– Ну, во-первых, вы передали мне вожжи потому, что слишком сильно стегали лошадей и заметили это. Вам стало жаль бедных животных. И, во-вторых, вы снова начали злоупотреблять грубыми словечками. Вы прячете за ними свое истинное отношение к происходящему.

Вулф продолжал с отсутствующим видом разглядывать деревья, думая о том, что ему следовало оставаться на Западе. Сейчас он скакал бы на своей лошади по прерии, и его не мучили бы тяжелые мысли.

Ему не помешал бы хороший глоток виски.

Коляска выехала из города и покатила по проселочной дороге.

– У вас была хорошая работа, когда вы познакомились с Мартой, – снова заговорил Вулф. – А что я могу предложить женщине? Увезти ее в прерию и купить для нее старую клячу, на которой она будет рожать и воспитывать наших детей мал мала меньше? И мы будем до конца жизни скитаться по миру.

– Значит, вас останавливает только неустроенность, старина?

Вулф наконец повернул голову и взглянул на спутника.

– Я приехал сюда, чтобы выяснить, кто убил мою мать. А потом я вернусь в Сент-Джо. Это понятно?

– О да.

Алана вышла из ванны и взяла полотенце. На деревянный пол купальной комнаты в доме Старого Китайца сразу же натекла вода. «Распустите волосы, Алана», – вспомнились ей слова Вулфа. Его голос дрожал от страсти, Алана явственно слышала это.

При воспоминании о Вулфе ее соски затвердели. Она ощутила жар между ног и, чтобы отвлечься от грешных мыслей, спросила себя: что он в ней нашел? Алана действительно не считала себя привлекательной. Ее кожа не отличалась белизной, поскольку Алана много времени проводила на солнце. Пухлые губы, если верить словам матери, были безобразны. В моде сейчас был маленький аккуратный рот и губки бантиком. Однако Алану мало интересовала мода – в особенности на форму губ. Слава богу, ее длинные худые ноги скрывал подол платья. Однако у матери была отвратительная привычка мимоходом щипать дочь за бедро и критиковать ее фигуру. Поэтому на бедрах Аланы постоянно красовались синяки. По мнению миссис Малоун, полная грудь дочери была ужасна. Она не раз сравнивала Алану с коровой и говорила, что внешность дочери способна оттолкнуть любого мужчину.