Строптивая красавица - [33]

Волна острых эмоций накатила на Вулфа, когда он увидел белые изгороди пастбищ и стадо лошадей, которые щипали мерзлую коричневую траву. В памяти проснулись воспоминания о недавних событиях, изменивших его жизнь, – суета Сан-Франциско, корабли с высокими мачтами в гавани, завывания штормового ветра, волны, обрушивающиеся на клипер, теснота каюты, а затем виды степенного Бостона, замкнутое пространство города, ряды кирпичных фешенебельных домов, обступивших человека со всех сторон.

И вот – свобода!

Он глубоко вдохнул свежий воздух. Вулф соскучился по открытому пространству, по лошадям, по седлу. На его лице появилась блаженная улыбка. Капитан, как ни странно, проехал мимо конюшни и остановился у амбара.

Хозяйственный двор, на котором они оказались, производил странное впечатление. Кроме лошадей, здесь свободно разгуливали свиньи. Но нигде не было видно людей. Неужели Старый Китаец жил в усадьбе совершенно один? Несмотря на жуткое безмолвие, Вулфу казалось, что кто-то наблюдает за ним из дальнего леса, из темных окон огромного дома. Холодок пробежал по его спине.

Амбар представлял собой приземистую прямоугольную постройку из тускло-красного кирпича под черепичной крышей и напоминал крепость, поскольку с двух сторон был окружен глубоким оврагом.

– Вот мы и приехали, – объявил Томпсон, опуская вожжи на колени, и взглянул на небольшие застекленные окна амбара.

– Приехали? – Вулф изумленно посмотрел на Томпсона. – Вы хотите сказать, что Старый Китаец живет… в амбаре?

– Совершенно верно. – Томпсон улыбнулся. – Думаю, новое жилище вам понравится. Это ведь лучше, чем спать под отрытым небом в прерии, где вы провели половину жизни.

Вулф закатил глаза.

Широкие, грубо отесанные, двустворчатые ворота амбара распахнулись, и он увидел двух стройных мужчин азиатской внешности. Они приветливо поздоровались, кивнув Томпсону, который, по-видимому, был хорошо с ними знаком, и попросили гостей завести лошадей внутрь.

– По крайней мере, китаец здесь не один, – пробормотал Вулф и, выйдя из коляски, угодил в затянутую тонким ледком грязную лужу.

Томпсон жестом попросил его следовать за ним.

На первом этаже просторного амбара содержались лошади. Но почему не в конюшне? У Вулфа не было ответа на этот резонный вопрос. Здесь же стояли белоснежная двухместная коляска «визави» и сверкающие черной полировкой сани, в которые были запряжены бельгийские ломовые гнедые лошади с роскошными белоснежными гривами. Они безучастно смотрели на гостей.

Когда Вулф вслед за капитаном вошел в небольшое помещение, где хранились седла и упряжь, у него защемило сердце. Знакомый запах кожи, конского пота и сена разбудил в нем чувство тоски по прежней жизни.

– У вас будет возможность выбрать себе здесь подарок, – промолвил один из сопровождавших гостей азиатов и открыл потайную дверь в стене.

За ней располагалась простая деревянная лестница, ведущая на второй этаж амбара. В нос Вулфу ударил знакомый запах благовоний. Старый Китаец использовал их во время сеанса иглоукалывания. Подняв глаза, Вулф увидел его. Он стоял на верхней площадке и смотрел на гостей, поднимающихся по лестнице. Однако старик был не один. Когда Вулф увидел стоявшую рядом с ним Алану, его охватило волнение.

Старый Китаец был одет в шелковое кимоно цвета индиго с вышитым на рукаве белым знаком, напоминавшим герб. Под ним Вулф увидел белую форму, какую обычно носят мастера боевых искусств, с пурпурным поясом с черной каймой. Наряд дополняли матерчатые тапочки.

Алана тоже была в кимоно, только белого цвета, под которым виднелась широкая юбка. Однако приглядевшись, Вулф понял, что это брюки свободного покроя. Куртка из белого хлопка была подвязана черным поясом. Алана была босиком.

Поднявшись по лестнице, оба азиата низко поклонились Старому Китайцу, сняли тапочки и молча прошли в комнату на втором этаже. Поздоровавшись вслед за Томпсоном со Старым Китайцем, Вулф повернулся к Алане, чувствуя, как сильно колотится у него сердце, а кровь гулко стучит в висках.

Алана тоже была охвачена волнением. Несмотря на то что она знала о приезде Вулфа, при виде него ее бросило в жар. Уголки его губ дрогнули так, словно он хотел усмехнуться, но сдержался.

Пылкий взгляд Вулфа был прикован к Алане. Взяв ее руку, он припал к ней мягкими теплыми губами, и Алана затрепетала. Из его груди вырвался тихий смешок, похожий на вздох.

Сняв верхнюю одежду, Вулф передал ее слуге. Он по-прежнему не сводил с Аланы сияющих наглых глаз, и она как завороженная смотрела на него.

Заметив, что гость перевел взгляд на жилку, пульсировавшую на ее шее, Алана попыталась сглотнуть, но к горлу подступил ком, и Алане стало нечем дышать. Ей казалось, еще немного, и она задохнется. Не говоря ни слова, Вулф, следуя указаниям Томпсона, снял сапоги и направился в комнату.

Алана сникла. Из жара ее бросило в холод. Она повернулась к Старому Китайцу, ища у него помощи и поддержки.

Азиат улыбался одними глазами, глядя на расстроенную подопечную.

– Не забывайте дышать, Алана, – произнес он.

Глава 11

Казалось, манеры Старого Китайца не изменились с той памятной ночи, когда он вместе с Аланой нанес Вулфу визит. Однако здесь, в своем жилище, он чувствовал себя полноправным хозяином.