Сан-Франциско, 1857 год
Вскоре он окажется в Китае. А уж куда отправится потом, одному богу известно.
Кэмерон Андруз стоял в доке перед зданием принадлежащей его семье судоходной компании, опершись ногой на пузатую швартовную бочку, и не сводил взгляда с «Безмятежного». Блестящий клипер, то и дело меняющий галс, грациозно прокладывал себе путь в гавань на первом этапе путешествия из Нового Орлеана. Он оставит здесь свой груз и почту, а потом заполнит трюмы и отправится на Восток за новой партией товара с Кэмероном на борту.
Рожденный во Французском квартале Нового Орлеана матерью-француженкой и получивший образование в Кембридже, как и его отец-англичанин, Кэмерон привык к роскошной жизни. Унаследовав семейное дело, он и его кузен прилагали все силы к тому, чтобы превратить судоходную компанию Андрузов в настоящую империю, в собственности которой находился самый многочисленный флот в мире. И вот теперь, обладающий немалым состоянием, Кэмерон мог позволить себе почти все.
Он тихо фыркнул. Все, кроме покоя. Никакие деньги не могли освободить его от снедающих душу страданий.
Где-то вдалеке церковный колокол возвестил о наступлении полудня, и, вторя ему, желудок Кэмерона заурчал. Тем не менее одного взгляда на отель «Морган», расположенный вниз по улице, хватило, чтобы чувство голода исчезло без следа. Кэмерон неизменно обедал здесь на протяжении последних четырех лет, с самого своего приезда сюда. Так было до недавнего времени. Однако лицезреть родителей своей жены, владеющих отелем, день ото дня становилось все тяжелее, хотя с момента ее смерти прошло уже два года. Так что в последнее время Кэмерон отказался от ленча.
Выглянувшее из-за пухлого облака солнце превратило серые воды залива Сан-Франциско в ярко-голубое переливающееся полотно и лишило воздух свежести. Кэмерон прикрыл глаза ладонью и теперь следил за медленно скользящим по водной глади «Безмятежным». Господи, сколь же он великолепен. Самое быстрое судно на свете. Черт, было бы неплохо вновь ощутить под ногами его палубу.
«Фелиция» и «Селина» – два изящных клипера, принадлежащих компании, стояли в гавани, уйдя под воду выше ватерлинии под грузом разнообразных товаров из Китая и Индии. Через несколько дней один из них отправится в Новый Орлеан, а другой – в Бостон.
Когда «Безмятежный» еще раз свернул на восток, перед тем как зайти в порт, из-за его кормы показался островок Йерба-Буэна – изумрудный оазис посреди залива. В душе Кэмерона вновь возникло знакомое ощущение пустоты. На западном склоне этого островка он похоронил свою жену и новорожденного сына. Сердце Кэмерона сжалось. Простит ли Диана, если он уедет? Сколько раз он стоял возле ее могилы, вымаливая позволения уехать и не испытывать при этом чувства вины.
– Мистер Андруз! – окликнул Кэмерона портовый рабочий Дейви. – «Безмятежный» вот-вот войдет в гавань. Ветер переменился, так что клипер причалит левым бортом. Лучше вам отойти в сторону, сэр.
Чайки с пронзительными криками неслись вниз и жадно ныряли в покрытую рябью воду, точно пираты, обнаружившие клад. Проворный клипер с приспущенными парусами бесшумно вошел в гавань. Матросы сбросили пару тросов. Один подхватил Дейви, а второй – Кэмерон, обмотав вокруг швартовой бочки, на которой только что покоилась его нога. Судно замерло.
Матросы спустили сходни. Первым сошел на берег сердито хмурящий брови краснощекий капитан. В одной руке он сжимал корабельный журнал, а другой тащил за шею чумазого мальчишку.
Кэмерон сделал шаг вперед.
– Судя по всему, вы поймали на борту «зайца», Хэллоуэл.
– Маленький негодяй в вашем полном распоряжении. – Капитан с силой толкнул мальчишку в спину.
Тот, споткнувшись, остановился перед Кэмероном, сгорбился, страдальчески поморщился и потер изрядно перепачканную шею.
– Чегой-то вы меня так тащите? Я жуть как рад убраться с вашей дурацкой лодки. Merde[1]! Вы чуть не оторвали мне голову.
Ну и ну. Будь он проклят, если это не каджунский диалект уроженца Луизианы.
– Клипер, – протянул Кэмерон. – Никогда не смей называть мои превосходные быстроходные корабли лодками.
Поднявшийся в гавани ветерок принялся кружить вокруг парнишки, и в ноздри Кэмерону ударил резкий запах – смесь пота, пыли и поношенной одежды.
– Господи, да от тебя воняет, как от армии Наполеона после сорокадневного марш-броска.
– А может, и хуже, – вставил Хэллоуэл. – Он отказывался мыться на протяжении всего путешествия. Представить не могу, как человек, первый раз вышедший в море, смог отыскать на корабле столько потайных мест. Едва только с моих уст слетало малейшее упоминание о воде или бане, этот бродяга испарялся с такой скоростью, что мне оставалось лишь чесать в затылке и думать о том, не привиделся ли он мне. Наконец я сдался и перестал за ним охотиться. А что мне еще оставалось? Разве что выбросить за борт и забыть о его существовании. Не берусь перечислить, сколько раз я удержался от соблазна.
Мальчишка бросил на капитана полный ненависти взгляд и пробормотал столь грязное французское ругательство, что Кэмерон мысленно порадовался отсутствию у капитана познаний в этом языке.
