Строки, обагренные кровью - [42]
На какое-то время все затихло. Не видно и самолетов.
Валерик выбрался из окопа, осмотрелся и вдруг кубарем покатился со склона.
Он вернулся обвешанный вражескими автоматами и дисками с патронами.
— Кто же это тебе позволил такое? — встретила его Илита Даурова. Но голос ее показался Валерию не очень грозным. Его окружили, с радостью расхватали оружие.
— Я мигом еще разок.
— Осторожно только.
Так он несколько раз спускался вниз и возвращался тяжело нагруженный, пока чуть не угодил под снайперскую пулю. Больше его не пустили.
В этот день было семнадцать атак, не считая бесчисленных налетов и артиллерийских обстрелов.
Когда атаки автоматчиков были отбиты, из тоннеля, что соединяет шоссе, идущее от Угольной пристани к Ушаковой балке, показались фашистские танки. Уверенные в своей безнаказанности, они ползли медленно, не торопясь.
В строю не осталось почти никого. Наскоро смотав проволокой три гранаты, Валерий выполз из окопа.
«Только бы успеть здесь, на самом узком участке шоссе возле школы, тогда и остальные не пройдут…» Он вскочил, размахнулся, и… острая, дикая боль ударила в правое плечо, рука бессильно повисла. Тогда он схватил гранаты левой рукой, размахнулся и швырнул что было сил навстречу танку. Огненный смерч взметнулся к небу…
Его нашли у шоссе, на пригорке, полузасыпанного землей.
— Валерик… мальчик… ласточка моя, — гладила его по голове Илита. — Открой глаза, Валерик. Посмотри, они не прошли. Ты не пропустил их, — плакала девушка, осыпая поцелуями безжизненное лицо мальчика.
Его взяли на руки и понесли в школу. Здесь в маленькой комнатушке положили на шинель. Потом похоронили его прямо у школы. На белом инкерманском камне написали: «Здесь похоронен пионер-герой Валерий Волков».
Раненых увезли в госпиталь. Когда к школе подошли наши бойцы, из отважной десятки не осталось никого.
«…Я тоже был в частях прикрытия. Наш отряд составляли 23 автоматчика. Когда мы пришли на смену группе, державшей оборону у школы, то никого не застали в живых. В окне второго этажа полуразрушенного здания, как знамя, реял простой пионерский галстук. Мы сразу догадались, что это галстук Валерика: о подвиге его мы уже знали. Главстаршина Щербина снял галстук и стал нашим знаменосцем. Но ненадолго — вечером и он погиб. Из рук в руки передавалось необыкновенное знамя, из уст в уста передавался рассказ о подвиге юного героя».
Так рассказывал пионерам школы-интерната № 4 г. Севастополя бывший лейтенант 7-й бригады морской пехоты Е. Е. Козлов.
Школа-интернат № 4 имени Валерия Волкова — это и есть та школа, у которой геройски погиб Валерик.
Иван Петруненко сохранил фотографию Валерика и последний, одиннадцатый номер «Окопной правды». Илита Даурова приехала в Севастополь и рассказала ребятам о маленьком герое. По следам «Окопной правды» отправились экспедиционные отряды красных следопытов города Севастополя, а также пионеры Москвы и города Орджоникидзе (там живет Даурова). Вместе с участниками обороны Севастополя юные следопыты прошли по местам боев 7-й бригады морской пехоты. По крупицам собрали они материал о Валерике и создали школьный музей.
Теперь в музей Валерика Волкова школы-интерната № 4 г. Севастополя приезжают пионеры не только из многих городов Советского Союза, но и из-за рубежа. В музей приходят письма из Болгарии и ГДР, из Румынии и Польши, Чехословакии и Монголии. Ребята зарубежных стран просят: расскажите нам о Валерике!
Так слушайте сказание о севастопольском мальчишке. Слушайте все!
Рассказывает пресс-центр интерната: «Мы строим жизнь по-Волкову».
Рассказывают юные экскурсоводы музея: «Таким был он, наш Валерий!»
Слушайте все! Звенит пионерская песня:
Н. ЕВСТИГНЕЕВА.
ЛЕЙТЕНАНТ С МАЛАХОВА КУРГАНА
Здравствуй, дорогой Константин!
Получил от тебя письмо и открытку, а в письме фотокарточку. Нельзя выразить радость, потому, что хоть с одним близким имеешь связь. Очень рад за твои успехи и очень благодарен тебе за фотокарточку. Ты здесь вышел исключительно хорошо.
Новостей много. Пока жив-здоров. Немцы начали наступление и на нашем участке. Кругом снова канонада, к которой я уже еще раньше привык. Вообще, как-то смотришь смерти в глаза прямо, хотя жизнь висит на волоске и не знаешь, когда может она оборваться.
А если это и будет, помни, дорогой, что я погиб честно за русский свободный народ.
Будем надеяться на лучшее. Немцы нажимают. Да черт с ними. Сердце русского флота отстоим, чего бы оно ни стоило. Ну пока все.
Целую тебя крепко, крепко.
Прощай. Любящий тебя братений Юрка.
3.06.42 г.[22]
История раскрывает нам все новые имена героев, стоявших на защите Севастополя в тяжелые дни 1941—1942 годов. Совсем недавно стало известно о подвиге комсомольца Георгия Мамонова — лейтенанта с Малахова кургана.
Пожелтевшие от времени фронтовые письма, фотографии, воспоминания матери воскрешают образ моряка-черноморца…
На одном из снимков застыло в строю детское «войско». На правом фланге его Георгий Мамонов — командир «батальона». Позади командира его брат Константин — комиссар.
