Строители - [243]

Он ушел усмехаясь…

Странный отпуск Повесть

Глава первая Ночь старшего прораба Петра Ивановича Самотаскина

В два часа ночи в квартире старшего прораба Петра Ивановича Самотаскина раздался телефонный звонок. Петр Иванович проснулся. Вставать, идти в холодную переднюю очень не хотелось… Третий звонок! Четвертый!.. Была еще надежда, что сигнал случайный, так часто бывает ночью. Но после пятого звонка Самотаскин понял — от этого проклятого телефона так просто не отделаешься.

Одну туфлю он нашел сразу, другую пришлось искать, а звонки, резкие, неумолимые, следовали один за другим. Он вдруг заспешил. Коридор был длинный, пока в одной туфле он бежал к телефону, понял, что звонок этот неспроста, случилось что-то злое, нехорошее.

— Самотаскин… Кто звонит? — уже с тревогой спросил Петр Иванович, покачнувшись, так как хотел разместить в одной туфле две ноги. — Кто звонит?

В трубке раздался приветливый голос Кругликовой, которую на стройке прозвали Аксиомой.

— Это я, Петр Иванович, Кругликова! Вы, наверное, спали, я вас разбудила?

— Это уже не имеет значения. Что случилось? Говорите побыстрее и коротко.

— Тут коротко не скажешь, Петр ИваноВИЧ! — Аксиома очень четко выговаривала имя и отчество прораба, особенно последний слог «вич». Самотаскину всегда казалось, что она это делает специально, чтобы подчеркнуть свое уважение, хотя на самом деле никакого уважения не испытывала, и если б они работали на разных площадках, наверное, даже на него бы не взглянула.

— Да говорите наконец, черт побери! — рассердился Самотаскин.

— У вас дурное настроение, Петр ИваноВИЧ?

Этот вопрос еще больше разозлил Самотаскина. Аксиома, как обычно, не обиделась на его резкость, но как бы подчеркнула, что ей и не следовало обижаться.

— Я надеюсь, — закричал прораб, — что вы разбудили меня не для того, чтобы узнать мое настроение?

— Хорошо, Петр ИваноВИЧ, — вежливо ответила Аксиома. — Я скажу коротко: перестал поступать раствор. Мы на простое.

— Вы звонили в эту АСУП проклятую, или как там ее?

— АСУС, Петр ИваноВИЧ. Да, звонила.

— Ну?! — Самотаскин сменил в туфле ногу.

— Диспетчер сказал, что вы не дали заявку. Все уже расписано, он ничего не может сделать. Он добавил еще… — это, наверное, шутка, Петр ИваноВИЧ, — что у вас есть собственный растворный завод, чтобы я позвонила вам.

— Бумажная душа проклятая!

— Это кто, Петр ИваноВИЧ?

— Диспетчер!.. Там есть старый раствор. Берите!

— Так он же не годный…

— Делайте! — Самотаскин положил трубку.

Петр Иванович снова улегся в постель, но уснуть уже не мог. Когда-то это было просто, он рассказывал себе сказки. Сначала в них главными действующими лицами были принцессы. Одна из них сидела у его изголовья и что-то нежно шептала… играла тихая музыка.

Потом Самотаскин закончил техникум и пошел работать прорабом. Снотворные сказки приняли более практическое очертание — приходил старик Волшебник.

«Ну что у тебя, дорогой? — спрашивал он. — Не ладится?»

«Не ладится, товарищ Волшебник. Съел меня главный инженер».

«Чего так?» — вздыхал старик Волшебник.

«Да как же, дом к сроку не сдаю! Маляров не хватает».

«Всего-то! А сколько тебе маляров нужно?.. Смотри!..»

И видел вдруг Самотаскин, как на стройку идет целый отряд маляров — с ведрами, кистями, краскопультами. Улыбался Петр Иванович: вот он завтра главному инженеру покажет! И хотя уже засыпал, но прикидывал: маляров тут пятьдесят, многовато. На каждую секцию, а их две, достаточно по пятнадцать человек поставить.

«Рабочих многовато, товарищ Волшебник. Извините, о фондом зарплаты будет трудно».

«Ерунда! Добавит тебе банк фонд зарплаты».

Уже спал Самотаскин, но и во сне понимал, что «заливает» тут Волшебник. Ну, достать пятьдесят маляров — это он может, и чтобы все пришли сразу с инструментом и материалами — не бывает этого в жизни! — но старик Волшебник и это сделает. А вот чтобы директор банка зарплату сверх фонда добавил… Нет такой силы, даже волшебной!

Теперь он лежит с открытыми глазами. В сорок лет сказки себе не рассказывают. Вот чертова Аксиома! «Петр Иванович… Петр Иванович…» Достаточно, кажется, целый день уши прожужжала. Нет, мало! Нужно еще ночью звонить.

Тишина полна звуков, своих, присущих только ночи, глухих и, большей частью, непонятных. Некоторое время Петр Иванович пробует определить, откуда они. Это вроде работает мотор. Странно, откуда в жилом доме мотор? Скрипнул паркет. Почему? Наверху раздаются два глухих удара… А это что? Течет вода где-то, что ли?

Нет, если лежать и прислушиваться к ночным звукам, то совсем не заснешь. Чтоб эту Аксиому черти съели! Когда она впервые пришла на стройку, он сразу определил: возни с ней будет целый короб…

— Вы будете Петр Иванович Самотаскин?

Перед ним стояла прехорошенькая девица, а может, и замужняя — с разгону определить было трудно. В то время они ходили к нему пачками, смотрели квартиры.

— Я.

— Вот, Петр Иванович, — она протянула какую-то бумажку.

Самотаскин бумажку не взял, только усиленно заскрипел пером, переписывая сводку монтажа. Для суточной нормы не хватало всего пять деталей. Соврать или не соврать? — вот что занимало тогда прораба. Если показать, что смонтировано 115 деталей, то через несколько минут на столе у начальника стройуправления, управляющего трестом и даже начальника главка появится сводка, что на объекте 0134 не выполнили план монтажа. Если же соврать…