Строители - [171]

Я ничего не ответил.

Шофер главковской машины Коля вез меня на стройку.

— Очень пилили? — спросил он. Чем-то его усмешка была похожа на усмешку начальника главка.

Ему я тоже не ответил.

…На стройке я попросил Елену Ивановну срочно вызвать Быкова.

— А если он не пойдет? — Она помяла в пепельнице окурок.

— Скажите, что я приказываю.

— Ого! — Она с интересом посмотрела на меня. — Наверное, в главке накачали. Да?.. Костырин тоже, когда приезжал из главка, был очень решителен. — Елена Ивановна сняла трубку и указательным пальцем, на котором красовалось кольцо с огромным зеленым камнем, начала лениво набирать номер. — Потом он остывал, Костырин.

— Елена Ивановна, если можно, поскорее. Ведь, наверное, Костырин, приезжая из главка после накачки, делал замечания и секретарю.

Она рассмеялась.

— Мне нравится ваш юмор, Виктор Константинович, английского типа, без нажима.

Я прошел к себе.

Быков не появлялся. Разговор с ним будет трудным. Я буду неправ, путаться в мелочи мне нельзя. Но сейчас в нарушение указаний начальника главка, чего бы это мне ни стоило, я заставлю Быкова срочно сделать все для Роликова. Заставлю!.. Я не могу взять лопату и работать вместо Роликова, но помочь я ему обязан. Жесткая, холодная правда законов управления на этот раз подождет…

Быков пришел только через час. С ним были Ким и Роликов. Здороваясь, Ким, как всегда, очаровательно улыбнулся, Роликов устало опустился на стул, несмело посмотрел на, меня.

— Вы опоздали на целый час, Владимир Яковлевич. Я буду вам благодарен, если в будущем вы будете приходить быстрее.

Быков не ответил. Он мрачно смотрел на противоположную стенку. Трудно сказать, легко ли ему давалось молчание, во всяком случае мое замечание повисло в воздухе.

Пришлось снова говорить мне:

— Вы получили мою записку о посуде для бетона?

Быков молчал, потом, когда я уже потерял терпение, он хрипло, не глядя на меня, спросил:

— Вы были в главке?

— Да.

— Что вам там сказали?

Я знал, что он задаст этот вопрос, и подготовился, решил сказать, что это его не касается, или соврать что-нибудь, но неожиданно для себя вдруг сказал:

— Мне приказали, чтобы я не вмешивался в текущие производственные вопросы.

Быков быстро посмотрел на меня, его недовольное лицо смягчилось.

— Я не думал, что вы так прямо скажете… Ким, ты слышал?

— Слышал.

— Роликов?

Бригадир опустил голову:

— Слышал.

Быков поднялся.

— Вроде ясно, на этом разговор, думаю, можно закончить. Я специально их взял, — он показал на Роликова и Кима, — чтобы и им все было ясно.

Я дал ему еще минуту-две покуражиться, потом, когда Он уже был у двери, резко сказал:

— Разговор не закончен!.. Для того чтобы все было ясно, как вы говорите, вы завтра в точности выполните все указания, которые были в моей записке… Неукоснительно!

Быков чуть толкнул дверь, она медленно открылась.

— Ну а главк? — спросил он.

— Главк — это для меня.

Опять на его лице появилось подобие улыбки.

— Ну, а если я не выполню, что вы сделаете?

— Кажется, два года назад при таких же обстоятельствах мне задали этот вопрос… Тогда я ответил, что сделаю сам. Вам я скажу так: все будет сделано… с вами или без вас.

Краска прилила к лицу Быкова. Он, чуть переваливаясь, быстро подошел ко мне:

— Если говорить прямо, по-прорабски, то мне начхать на угрозы. Но я все-таки сделаю то, что вы требуете… Знаете почему?.. Потому что вы сказали правду о разговоре в плавке, вы могли ее не сказать. — Показывая на меня и усмехаясь, Быков сказал Киму: — Они, — он так и сказал — «они», — играют в благородство, но и мы не лыком шиты, правда, Ким? Возьми, — он протянул Киму бумажку, — вот его записка, сделаешь!.. — Потом повернулся ко мне, щелкнул подтяжками: — Честь имею! Кажется, так нужно сказать?

Мы помолчали. Было ясно, что, хотя Быков подчинился и ушел, «поле боя» осталось за ним.

— Я пойду, — Ким поднялся. — Еще дел целая куча.

Роликов остался сидеть, все так же опустив голову.

— Вот, Роликов… — начал я. Он тут же поднял голову, я замолчал, все же приятно услышать от него слова благодарности.

— Вы знаете, Виктор Константинович… мы еще раз обсуждали предложение о бригадном подряде. Все мои хлопцы, а вы знаете, какие они — золото, говорят…

Короче, Роликов просил еще раз обсудить его предложение.

Я не забыл о задании начальника главка. Пока Быков, щелкая подтяжками, всеми способами подгонял стройку, пока Ким с обворожительными улыбками показывал ее многочисленным посетителям, пока, наконец, Роликов, получив посуду, удовлетворенно принимал бетон, мы с «бестелесным» конструктором Раковым объезжали поставщиков. Как сейчас говорят, «заводы-изготовители» (странный термин! Как будто существуют заводы, которые не изготовляют).

Начальник главка оказался прав: заказать на заводах нетиповые конструкции — трудно. Хотя время было мирное, но почему-то перед заводами оказались все виды военно-инженерных препятствий. Особенно сосредоточивались они у здания главка строительных материалов, точнее, на третьем этаже, в комнате Евгения Александровича.

Комната на первый взгляд (ох этот первый взгляд!) была сугубо мирной: стол побольше, стол поменьше, телефонный столик, несколько красных стульев, вот и все. Да и сам Евгений Александрович военные действия вроде не открывал. Он только тонко усмехнулся, выслушав нашу просьбу, поднял и опустил телефонную трубку, нажал кнопку звонка, подождал, но никто не вошел, деловито переложил папки на столе. Но как только Раков закончил, быстро сказал: