Стретч - 29 баллов - [4]
Вы могли заметить, что секс изображают с помощью фаллической, а не йонической[9]
символики. Однако для меня сексуальный акт скорее связан с йони, чем с фаллосом. То есть в идеальном мире он должен быть йоническим. Пока же моя половая жизнь очень напоминает фаллос, причем и без викторины ясно чей. Я регулярно наблюдаю хорошую, стоящую колом единицу, особенно по утрам.
ЧЕТВЕРТОЕ: РАБОТА
Тут набрать баллы нетрудно, особенно если помнить главный вопрос: вы довольны своей работой? Красномордые пиджаки в мелкую полоску, резвящиеся в казино, обычно мало набирают по моей системе, несмотря на цифры дохода длиной с серийный номер компьютера. Все, кого я знаю, мудохаются, чтобы пораньше выйти на пенсию, засесть за собственную книгу или открыть магазин для серфинга в Мауи. Они ненавидят свою работу, но судят о своей жизни именно по работе. Работа — первое, что они большими буквами пишут в своих визитных карточках. Жалко их. Сплошь двойки да тройки.
Еще пример. Вы, наверное, думаете, что у Билла Клинтона неплохая работенка, и большинство людей с вами согласятся. Но только не я. Если вы Лидер Свободного Мира, то вам на голову валится одна хреновина за другой. То переселенцы на Западном Берегу, то республиканское большинство в конгрессе, то какая-то баба решает сообщить всей нации отличительные приметы вашего члена. Хотя Билл, по-моему, сам виноват. Подружка Генри, моего (бывшего) соседа по квартире, которую зовут Лотти, сидит дома и вяжет свитера на продажу, но их у нее никто не покупает. Такая крайность тоже не для меня, разве что отоспаться можно вволю.
После окончания университета передо мной встал вопрос: как беспутному незрелому экс-маоисту (в коммунистическом кружке девчонки были посимпатичнее), превратившемуся в надменного тори, широко, но поверхностно начитанному псевдоинтеллигенту найти работу?
Сначала я действовал как типичный выпускник Оксбриджа. Посылал заявления в американские, швейцарские и японские инвестиционные банки. Хотел пойти по стезе права, но в банках девчонки оказались посимпатичнее. В принципе, это были все те же девчонки-маоистки, только теперь они носили нижнее белье за 80 фунтов и броню из фальшивой «Шанели». Что и говорить, пролетел я. После этого подал заявку на курс журналистики в Харлоу, и меня приняли.
Год спустя, когда девчонки в дорогом белье начали пересаживаться на БМВ третьей модели, я получил «сказочную» работу в районной газетенке «Стритхэм пост» за восемь с половиной штук в год. Хотя они писали и о вопросах мирового значения вроде колебаний обменных курсов между шиллингом и эскудо, я кропал всякую чепуху — дни рождения, свадьбы, похороны.
Мои сверстники вращались на иных орбитах. Мой же мир заканчивался в Бэлхэме, Уэндсуорте, Брикстоне[10]. Мои интересы не ветвились дальше этого района — «Торговая палата в бешенстве из-за плана красной магистрали[11]», «Леди-мэр открывает новый пункт по уходу за больными на дому», «Сын обнаружил мать — женщина пролежала мертвой при недели».
С другой стороны, я общался и с людьми, которые были одержимы судьбой доллара в своих конторах-ангарах «Стенли» и «Соломона» с их ленточно-пучковым освещением. Они были частью общего процесса: какой-нибудь бюрократ в Вашингтоне произносил за ужином слово «озабоченность», а шесть часов спустя на улицах Найроби начинали плакать малые дети.
Все равно я там долго не продержался. В журнализме главное — умение засветить свою физиономию, ломиться без приглашения, пить пиво, громко смеяться и отсасывать у начальства. Мне не хватало нужных задатков. А самое главное — очень-очень чего-то хотеть, а я никогда ничего не хотел очень-очень, ну разве только женщину. Вот я и ушел. Если уж совсем честно, меня ушли. За подпись под фотографией местного депутата на празднике садоводов: «Депутат парламента Анжела Хоуви держит над головой большой пастернак, перед тем как вставить его себе в анус».
В газете подпись прощелкали, и на них обрушился поток гневных писем, в том числе от самой миссис Хоуви, но меня там уже не было. Теперь я понимаю, насколько это был ребяческий жест, но тогда он доставил мне массу удовольствия, кроме того, мысленно я уже был далеко-далеко. Как видите, своей работой я был не очень доволен. По крайней мере, меня не прибили, хотя иллюзии насчет журналистики я подрастерял. Теперь вот столики обслуживаю.
Итак, задам себе вопрос еще раз: Фрэнк, доволен ли ты своей работой в дрянной забегаловке в Баттерси?
Ответ? Нет, какое там. Балл? Тройка.
ПЯТОЕ: ДОМ
Это — один из самых простых вопросов, особенно если вы владелец дома, в котором живете. Рынок недвижимости полон странного и загадочного обаяния, многократно возрастающего, если вам досталось именно то, за что вы платили. В этой сфере практически невозможно искусственно поднять или опустить свой рейтинг. Пусть решает рынок, он очень мудр в этом отношении. Вот вам еще одна справочная табличка для ясности:
* Разумеется, лондонские.
** Скорее всего, будет сарай (без удобств).
Белгравия — аристократический район; Ноттинг-Хилл — район проживания богемы, где жилье часто в крайне запущенном состоянии; Фулхэм, Клапам, Тутинг, Пекхэм — престижные по убыванию районы проживания.
![Ватерлоо, Ватерлоо](/storage/book-covers/e3/e3a94c35c76e8e646e2ca38df9d2a1b069826a43.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
![«Сдирать здесь»](/storage/book-covers/37/3718c0e35eb750cc85ad90c5c301133941888e02.jpg)
«Ночной маршрут».Книга, которую немецкая критика восхищенно назвала «развлекательной прозой для эстетов и интеллектуалов».Сборник изящных, озорных рассказов-«ужастиков», в которых классическая схема «ночных кошмаров, обращающихся в явь» сплошь и рядом доводится до логического абсурда, выворачивается наизнанку и приправляется изрядной долей чисто польской иронии…
![Балкон в лесу](/storage/book-covers/ae/ae15b11a8fd4756d134fb605edbcc394f4f5061b.jpg)
Молодой резервист-аспирант Гранж направляется к месту службы в «крепость», укрепленный блокгауз, назначение которого — задержать, если потребуется, прорвавшиеся на запад танки противника. Гарнизон «крепости» немногочислен: двое солдат и капрал, вчерашние крестьяне. Форт расположен на холме в лесу, вдалеке от населенных пунктов; где-то внизу — одинокие фермы, деревня, еще дальше — небольшой городок у железной дороги. Непосредственный начальник Гранжа капитан Варен, со своей канцелярией находится в нескольких километрах от блокгауза.Зима сменяет осень, ранняя весна — не очень холодную зиму.
![Побережье Сирта](/storage/book-covers/5b/5bb683915219cc101443cf36cc17f6488d89fb32.jpg)
Жюльен Грак (р. 1910) — современный французский писатель, широко известный у себя на родине. Критика времен застоя закрыла ему путь к советскому читателю. Сейчас этот путь открыт. В сборник вошли два лучших его романа — «Побережье Сирта» (1951, Гонкуровская премия) и «Балкон в лесу» (1958).Феномен Грака возник на стыке двух литературных течений 50-х годов: экспериментальной прозы, во многом наследующей традиции сюрреализма, и бальзаковской традиции. В его романах — новизна эксперимента и идущий от классики добротный психологический анализ.
![С кем бы побегать](/storage/book-covers/7b/7b71a0448c164711c35ddca6c94c2ee0fc7a1926.jpg)
По улицам Иерусалима бежит большая собака, а за нею несется шестнадцатилетний Асаф, застенчивый и неловкий подросток, летние каникулы которого до этого дня были испорчены тоскливой работой в мэрии. Но после того как ему поручили отыскать хозяина потерявшейся собаки, жизнь его кардинально изменилась — в нее ворвалось настоящее приключение.В поисках своего хозяина Динка приведет его в греческий монастырь, где обитает лишь одна-единственная монахиня, не выходившая на улицу уже пятьдесят лет; в заброшенную арабскую деревню, ставшую последним прибежищем несчастных русских беспризорников; к удивительному озеру в пустыне…По тем же иерусалимским улицам бродит странная девушка, с обритым наголо черепом и неземной красоты голосом.
![Мы с королевой](/storage/book-covers/b5/b502dd49daa4c0b6d078364876f733fd7adaa0b4.jpg)
Если обыкновенного человека переселить в трущобный район, лишив пусть скромного, но достатка, то человек, конечно расстроится. Но не так сильно, как королевское семейство, которое однажды оказалось в жалком домишке с тараканами в щелях, плесенью на стенах и сажей на потолке. Именно туда занесла английских правителей фантазия Сью Таунсенд. И вот английская королева стоит в очереди за костями, принц Чарльз томится в каталажке, принцесса Анна принимает ухаживания шофера, принцесса Диана увлеченно подражает трущобным модницам, а королева-мать заводит нежную дружбу с нищей старухой.Проблемы наваливаются на королевское семейство со всех сторон: как справиться со шнурками на башмаках; как варить суп; что делать с мерзкими насекомыми; чем кормить озверевшего от голода пса и как включить газ, чтобы разжечь убогий камин...Наверное, ни один писатель, кроме Сью Таунсенд, не смог бы разрушить британскую монархию с таким остроумием и описать злоключения королевской семьи так насмешливо и сочувственно.
![Гиппопотам](/storage/book-covers/07/07414cf964dfc400ba48fb330360d61ffe2e1720.jpg)
Тед Уоллис по прозвищу Гиппопотам – стареющий развратник, законченный циник и выпивоха, готовый продать душу за бутылку дорогого виски. Некогда он был поэтом и подавал большие надежды, ныне же безжалостно вышвырнут из газеты за очередную оскорбительную выходку. Но именно Теда, скандалиста и горького пьяницу, крестница Джейн, умирающая от рака, просит провести негласное расследование в аристократической усадьбе, принадлежащей его школьному приятелю. Тед соглашается – заинтригованный как щедрой оплатой, так и запасами виски, которыми славен старый дом.
![Тайный дневник Адриана Моула](/storage/book-covers/c2/c2b260bcde64f75565e4c9bd49ed27ab5cc8264a.jpg)
Жизнь непроста, когда тебе 13 лет, – особенно если на подбородке вскочил вулканический прыщ, ты не можешь решить, с кем из безалаберных родителей жить дальше, за углом школы тебя подстерегает злобный хулиган, ты не знаешь, кем стать – сельским ветеринаромили великим писателем, прекрасная одноклассница Пандора не посмотрела сегодня в твою сторону, а вечером нужно идти стричь ногти старому сварливому инвалиду...Адриан Моул, придуманный английской писательницей Сью Таунсенд, приобрел в литературном мире славу не меньшую, чем у Робинзона Крузо, а его имя стало нарицательным.