— Этого не произойдет, пока Матильда жива. А она поверит всему, что я ей скажу. Если она увидит, что я тебя одобряю, она поверит в тебя, потому что к тому же хочет этого сама. Но мы-то знаем правду, Кэт? И ее узнает весь Сиэтл. В результате.
Боль полоснула ее сердце острым лезвием. «Уйди. Не соглашайся. Нет ничего ужаснее». Возможно, Кэт бы так и поступила, если бы не один нюанс. Что-то изменилось, когда Гейб поцеловал ее. Навсегда. Она не могла понять, почему это повлияло на ее решение. Она только знала, что по-другому уже не будет.
Кэт не хотела уходить, хотя понимала, то их связи придет конец. Но не нашла в себе силы уйти, отказаться пройти путь, в конце которого ее ждала невероятная боль.
Кэт приехала в Сиэтл с одной целью: помириться с бабушкой. И ничто другое не имело значения, учитывая то, как мало времени у них осталось для общения. Так Кэт считала до того мгновения, как вошла в офис Гейба Моретти и почувствовала сумасшедшее, всепоглощающее желание. Она закрыла глаза. Хорошо. Она только что поняла, что, как у любой другой женщины в этом мире, у нее есть слабости. Но это никак не повлияет на ее цели.
— Ну и? — спросил Гейб. — Соглашаешься на мое предложение?
— Скажем так: я открыта для дальнейших переговоров.
Если он и обрадовался, то тщательно это скрыл.
— Мне нужно заверенное доказательство того, что я получу «Страстное желание».
— А ты должен пообещать, что будешь помолвлен со мной и будешь обращаться со мной соответствующе до смерти моей бабушки. Поверь, у меня очень четкие представления о том, что это значит.
— Довольно честно.
— По рукам?
— Я считаю, мы должны вступить в отношения.
Щеки Кэт запылали огнем. Она повернулась на каблуках и начала мерить нервными шагами комнату, рассматривая небольшие статуэтки и изящные изгибы антикварной мебели из красного дерева. Затем остановилась и провела рукой по гладкой, ровной поверхности стола. Если бы только ее жизнь была такой же гладкой и ровной.
С самого детства ее жизнь напоминала шторм и единственной постоянной в ней была ее бабушка.
Но потом Джесса все изменила.
— Если я правильно понимаю, под вступлением в отношения ты имеешь в виду свое желание спать со мной?
— Вовсе нет.
Кэт не смогла скрыть удивление:
— Так о чем ты тогда говоришь?
— Я не собираюсь с тобой спать. А вот заниматься сексом — да.
Она бросила серьезный взгляд через плечо:
— Прости. Этого не будет.
— Ты так думаешь?
Она повернулась к нему.
— Я берегу себя для брака, — сказала она серьезно.
Его глубокий, раскатистый смех разлился жаром по венам Кэт.
— Мне нравится твое чувство юмора.
— Я не сказала ничего смешного.
Его глаза потемнели, приобретя темно-золотистый оттенок. Они не отпускали ее взгляд. Согревали ее и одновременно предупреждали, поднимая в душе надежды и страхи.
— Хорошо. Если настаиваешь на том, чтобы ждать до свадьбы, я принимаю это.
Но Гейб был уверен в том, что она не сможет ему противостоять. И себе тоже.
— Итак, по рукам? — спросила Кэт.
— По рукам. — Гейб поднес бокал к ее бокалу. Раздался хрустальный звон, словно поставивший печать под их странным соглашением.
Он подождал, пока она допьет, поставил бокалы на стол и притянул ее к себе.
— Что ты делаешь? — спросила Кэт.
— Вступаю в отношения.
Она попыталась вырваться. Безуспешно.
— Но ты ведь сказал обратное.
— Я согласился ждать, если ты настаиваешь. Но я не говорил, что не буду пытаться соблазнить тебя.
Я могу тебя соблазнить, Кэт?
Гейб думал, этот поцелуй будет другим. Но ошибся.
Наоборот, на этот раз пламя разгорелось еще сильнее. Побежало по венам, проникло в кости, разнесло желание по каждой клеточке тела. С тихим стоном Кэт ответила на поцелуй. Он никогда не пробовал ничего настолько вкусного. Словно ее вкус придуман специально для него, чтобы дарить ему наслаждение и возбуждать, чтобы соблазнять и приносить удовлетворение. Гейб хотел большего.
Он нащупал пуговицы на ее пиджаке и расстегнул их. Полы распахнулись, и под ними он обнаружил черные кружева, скрывавшие гораздо меньше, нежели открывавшие. Ее кожа была нежной, как крем, мягкой на ощупь и бледной на фоне темного белья. Верхняя часть груди открывалась в глубоком вырезе декольте. Дыхание Кэт участилось под его пристальным взглядом. Гейб нежно обнял ладонями ее грудь, вспоминая ее обнаженный вид в постели Винтерса.
Потрясающе.
Соски напряглись под его ладонями, натягивая тонкое кружево в ответ на его ласку и выдавая ее возбуждение. Он и сам был не меньше возбужден, готов сделать эту женщину своей во что бы то ни стало. Он повел ее к дивану, движимый одним страстным желанием. Упав на спину, она тихо вскрикнула. Кэт лежала на темно-зеленом покрывале в распахнутом пиджаке. Ее волосы вновь распустились и спадали огненными ручьями по белоснежным плечам.
Кэт посмотрела на Гейба. Он ожидал увидеть в ее глазах опыт женщины, которая оказывалась в подобном положении бесчисленное количество раз. Но они блестели уязвимостью и беззащитностью, страхом, природу которого он понять не мог. И даже в подобной ситуации он не был готов поддержать ее игру. Она — прекрасный манипулятор, умеет играть людьми с колыбели.
Он опустился к ней, обхватив ее лицо. Нырнул пальцами в пышные волосы.
