— Пожалуйста, не уезжай.
Константин Романо закрыл глаза, чтобы не потерять над собой контроль.
— У меня нет выбора.
Его целостность, его честь — все, что делает его Романо, требует, чтобы он уехал.
— Тогда возьми меня с собой. — Зеленые глаза Джианны блестели от слез, роскошные золотисто-каштановые волосы разметались по плечам в живописном беспорядке. — Я могу тебе помочь.
Ее мольба подтолкнула его к пределу самообладания, где он разрывался между долгом чести и желанием сделать ее своей. Он не смог до конца побороть искушение, наклонился и поцеловал ее в губы. Затем еще раз. Еще. Боже, как же она восхитительна. Красива. Умна. Ее женственность сводит с ума.
Они познакомились, когда его сестра Ариана выходила замуж за кузена Джианны Лазза. В тот момент, когда Константин взял ее за руку, его словно током ударило. Вспышка сексуального желания была такой сильной, такой неистовой, что потрясла его до глубин его мужского естества. Все его мысли и эмоции улетучились, остались лишь инстинктивные порывы.
Овладеть ею. Сделать так, чтобы она принадлежала ему и никому больше.
— Я хочу, чтобы ты стала моей, хотя ни черта ни понимаю, что здесь происходит, — признался Константин. Он действительно был ошарашен внезапностью и мощью этого желания. За эти несколько дней он полностью уверился в том, что эта женщина — его суженая.
— Ты та единственная женщина, с которой я хочу провести всю свою жизнь.
Она опустила глаза, и на долю секунды ему показалось, что она чувствует себя виноватой. Но разве можно было ее винить в том, что им овладело отчаянное желание обладать ею? Больше всего ему хотелось затащить ее в свою постель, но он знал, что она никогда раньше не была с мужчиной. Константин отказался запятнать честь их обоих, занявшись с ней любовью до тех пор, пока не сможет предложить ей большего.
— Я тоже не ожидала, что могу испытывать такое сильное желание, — сказала она, глядя на него глазами, полными мольбы. — Константин, я не хочу, чтобы ты уезжал.
Он обнял ее и позволил себе еще раз почувствовать ее тепло.
— Я тоже не хочу уезжать, piccola[1].
— Как долго ты собираешься там пробыть?
Хороший вопрос. Жаль, что у него нет на него ответа.
— До тех пор, пока мой реставрационный бизнес не пойдет в гору. До тех пор, пока я не заработаю достаточно денег, чтобы позволить себе содержать жену.
Джианна открыла рот, чтобы возразить, но он помешал ей:
— Не надо, Джианна. Не проси меня поступиться своими принципами. Я вернусь сразу, как только смогу. Я это сделаю, когда буду в состоянии предложить тебе стать моей женой. Надеть кольцо тебе на палец. Клянусь добрым именем своей семьи, что сделаю это.
Он видел, как она усилием воли подавляет в себе бесконечные протесты, и восхищался ее самообладанием.
— Я буду тебя ждать, ты же знаешь. Мы будем каждый день разговаривать по телефону. — Ее подбородок предательски дрожал. — Кроме того, есть электронная почта. Я буду навещать тебя так часто, как только смогу. Может, ты сам будешь иногда ко мне приезжать.
С каждым произнесенным ею словом уйти становилось все труднее. Он взял ее руки в свои:
— Послушай меня, Джианна. Чтобы я смог скорее к тебе вернуться, я должен быть полностью сосредоточен на работе. Каждую минуту, каждый день. Только так я смогу заработать достаточно денег и жениться на тебе.
Между ее бровей залегла складка.
— Что ты такое говоришь?
— Что ты меня отвлекала бы от работы. Что если бы ты поехала со мной или мы постоянно общались по телефону или Интернету, я не смог бы полностью сконцентрироваться на своем бизнесе. Работа сейчас главный мой приоритет. Единственный способ для меня поскорее к тебе вернуться — это отдавать сто процентов своего времени и внимания «Романо ресторейшн».
Ее дыхание участилось.
— О нет, Константин, ты не можешь говорить серьезно. Никаких телефонных звонков? Никаких электронных писем?
— Пожалуйста, пойми меня, amore. Пожалуйста, доверься мне, — взмолился он.
По ее щеке покатилась слеза, но она быстро ее смахнула. Лицо приняло решительное выражение.
— Хорошо, Константин, пусть будет по-твоему. — Ее глаза неистово заблестели. — Но ты вернешься. Скоро.
— Сразу, как только смогу, — пообещал он.
Затем он оставил ее. Он запретил себе оборачиваться, хотя это оказалось труднее всего, что он когда-либо делал. С каждым шагом он все сильнее чувствовал странную связь, установившуюся между ними в тот момент, когда они впервые друг к другу прикоснулись. Эта связь побуждала его вернуться в ее объятия, взять то, что принадлежит ему. Он никогда не испытывал ничего подобного. У него нет выбора. Он вернется к ней.
Господи, пусть это произойдет поскорее.
Джианна смотрела вслед удаляющемуся Константину до тех пор, пока слезы не застлали ей глаза. Следовало ли ей рассказать ему об инферно — судьбоносной страсти, которая вспыхивала, когда представитель семьи Данте впервые прикасался к своей суженой или своему суженому? Возможно. У нее были причины молчать, но он вряд ли это поймет, когда узнает, что лежит в основе их странной связи.
Закрыв глаза, она подчинилась своей судьбе. Инферно уже поразило всех ее родственников мужского пола. Поскольку она единственная женщина Данте, никто не знает, сможет ли она испытать инферно. Она получила ответ на этот вопрос, когда они с Константином впервые прикоснулись друг к другу. За короткое время их знакомства она узнала, что этот человек предпочитает управлять собственной судьбой, контролировать свой мир и тех, кто в нем находится. Когда он узнает, что им управляет инферно, станет ли он с ним бороться? Она провела с ним слишком мало времени, чтобы знать наверняка. До тех пор пока она не будет полностью уверена, легенда об инферно останется ее маленькой тайной.
