— Данте? — Неужели он говорит о тех самых Данте, которые создали ожерелье его матери? Данте, на которых она мечтает когда-нибудь работать? — Не понимаю.
— Я пока тоже. — Гейб сделал шаг вперед, и Кэт вся сжалась. — Не знаю, как ты, а я бы выпил. И не воду со льдом.
— Сейчас еще полдень, — запротестовала она.
— Мне нужно выпить, — повторил он. — Подожди меня в кабинете, я распоряжусь насчет обеда.
— Я бы хотела привести себя в порядок. Где?..
— В кабинете есть ванная.
Молясь о том, чтобы ее трехдюймовые каблуки справились с расстоянием от дверей до кабинета, она прошла по деревянному полу и оказалась в указанной комнате. Удивительно милой и уютной.
Один взгляд в зеркало в ванной подтвердил ее худшие подозрения.
Кэт не просто выглядела как женщина, которая только что страстно целовалась. Она выглядела как женщина, которую раздели догола. Обнажили каждую часть ее тела и души. Лишь раз в своей жизни она чувствовала себя такой же беззащитной. И тогда она поклялась, что это больше не повторится. Как удалось Габриелю Моретти открыть ящик Пандоры, который Кэт тщательно спрятала, даже от самой себя?
Что за странное пламя охватило их? Не похоже на обычную страсть. В нем таилось большее. То, что она не могла контролировать. То, что само руководило ею и отдавало приказы. Словно она наконец прикоснулась к собственному предназначению и теперь ею управляла сама судьба.
Счастливица, счастливица Джесса.
Кэт поднесла трясущиеся пальцы к губам. В глазах, смотрящих из зеркала, плескались боль и отчаяние. Растрепанные волосы и опухшие губы не могли скрыть то, какое наслаждение она испытала. Всего лишь один поцелуй. Что произойдет, если они пойдут дальше?
Этого не случится. Она не позволит. Открыв сумочку, Кэт поспешила восстановить барьеры, которые женщины веками тренировались возводить. Забрала волосы наверх, поправила макияж. Если бы еще она могла стереть бесстыдное выражение удовлетворенности со своего лица!
Закрыв глаза, Кэт постаралась сосредоточиться на своих целях. Она вспомнила прошлое и неоплаченный долг перед своей бабушкой, которая воспитала ее после смерти родителей. Вспомнила битвы последних пяти лет, как она экономила на всем, пытаясь выжить на деньги, доставшиеся ей от родителей. Только полтора года назад она, наконец, смогла позволить себе большее, например, эти дизайнерские туфли и модный костюм.
Но все это было не важно по сравнению с всепоглощающим желанием помириться с женщиной, которая была для нее главной в жизни до событий пятилетней давности. И конечно, у Кэт была цель: переехать в Сан-Франциско и получить работу дизайнера в ювелирной компании Данте.
В кабинете Гейб наливал в бокалы напитки.
— Тебе лучше? — усмехнувшись, спросил он.
— Гораздо.
— Выпьешь?
— Неразбавленный виски, пожалуйста.
— Обед готовится. Еще я позвонил своему адвокату. Том Блит составит договор. Могу тебя заверить, он будет молчать. — Гейб подошел, чтобы отдать ей бокал. Их пальцы соприкоснулись, и снова взвился огонек, пробежавший по губам и остановившийся в центре ладони. Странно. Даже очень. — Почему бы тебе не озвучить твое предложение?
— Все довольно просто. Мы разыгрываем первую встречу где-нибудь в публичном месте, где нас заметят. Затем организуем свидания в течение нескольких месяцев. Затем объявляем об обручении. И остаемся обрученными до того, как… — Она сделала судорожный глоток, пытаясь сконцентрироваться на обжигающем вкусе виски. — До того, как. — Она не смогла заставить себя произнести эти слова.
— Думаю, все не так уж просто.
Она вопросительно приподняла бровь:
— Ты о чем?
— О первой встрече. О периоде свиданий. Об объявлении помолвки. О том, как преподнести все это Матильде. О том, когда именно ты передашь мне ожерелье. — Гейб замер, затем продолжил хриплым голосом: — О брачных обязательствах.
На этот раз ему даже не пришлось ее касаться. Но почему именно он? Почему муж Джессы?
— Для первых свиданий надо выбрать самые многолюдные места. Я немного выпала из жизни Сиэтла. Тебе лучше знать, где собирается большинство людей нашего круга.
— Принято.
— Что касается помолвки… Предлагаю объявить о ней через полгода.
— Через месяц.
Она покачала головой:
— На это никто не поведется.
— Поведутся. — Гейб улыбнулся, заставив мурашки побежать по ее позвоночнику. — Если увидят, что я не могу держать себя в руках в твоем присутствии.
— Три, — взмолилась она. — Три месяца.
— Один.
— Но нам не поверят. А мне это очень нужно.
— Люди будут считать, что я схожу с ума от любви. К сожалению, здесь плохая репутация сыграет тебе на руку. Думаю, доброго отношения тебе ждать не придется. И когда я порву с тобой, заявив о разрыве помолвки, думаю, твой флирт с респектабельностью закончится навсегда.
На этих словах краска отхлынула от лица Кэт, а воздух покинул легкие.
— Когда ты порвешь помолвку, хочешь получить общественное одобрение? Почему? Почему ты так со мной поступаешь?
— Давай назовем это свадебным подарком от Джессы. Ты можешь отказаться, разыграв из себя высоконравственную особу. Но что-то подсказывает мне, что еще один скандал уже ничего не изменит в твоей жизни.
— Если ты собираешься растоптать меня, как я докажу бабушке, что изменилась?
