Страстное тысячелетие - [28]

— Какая жестокая девушка!.. Возможно ли, чтобы она требовала его смерти?

— Говорят, что она не смерть имела в виду. Говорят, она просила царя отпустить Иоанна. Возможно даже, что она любила его. Но её слова имели двоякий смысл. Она просила голову Иоанна, она её получила.

— Как же царь её не понял?

— Он понял так, как разъяснила царица.

— Или так, как сам захотел понять?

— Не просьбу дочери, но желание царицы выполнил царь за танец Саломии.

— Дочь просила, мать перевела? Значит, дочь не виновна? Царица так ненавидела Иоанна за его проклятья? То, что можно увидеть в зачатке сбывается, как если бы было предначертано. Ибо пороки творят зло, а зло приводит ко власти пороки. Не надо быть пророком, чтобы увидеть, куда ведут пороки. Так в чем он её обвинял?

— Она не должна была выходить замуж за Ирода. Она отдала брату своего мужа себя и его царство. Без этого брака Ирод не получил бы столько власти. Ирод равен царю, но он не достоин быть царем.

— Чем он плох?

— Он не любит народ свой, поскольку слишком любит себя.

— Откуда тебе это известно?

— Мышь малая видит то, что льву не дано увидеть.

— Так ты своими глазами видел казнь?

— Да.

— А остальное — откуда знаешь?

— Слухом земля полнится, Иисус.

— И имя знаешь моё…

— Он тебя знал. Он был моим братом. То есть, духовным братом. Точнее, он был моим учителем. Теперь его нет. Он верил в тебя, поэтому я говорю тебе о нем.

— Я не предполагал, что у него есть такие верные друзья. Так ты — брат или ученик его?

— Ученик, но не брат я ему, это точно. Просто… я оговорился.

— Хорошо иметь таких преданных учеников.

— И ты окружай себя учениками, иначе не убережешься.

— Я не собираюсь беречь себя. Я не боюсь ничего.

— Иоанн тоже не боялся.

— Как посмели его убить? Ведь смертной казни нет в Иудее!

— Казни нет, однако же убивают. Кто же обвинит царя?

— Я!!!

— Значит, и тебя казнят.

— Ты пойдешь со мной?

— Нет.

— Почему?

— Мой учитель — он, а не ты.

— Его нет.

— И меня скоро не будет.

— Ты хочешь умереть? Разве не достойнее — жить и продолжать дело учителя?

— Я не хочу умереть. Просто я умру.

— Почему?

— Смотри.

— Кровь! Зачем ты перерезал себе вены?

— Нет, я просто снял перевязь. Жилы я разрезал раньше — когда убили его. Я не хочу жить без него, он был для меня всем. Он хотел, чтобы весть о нем дошла до тебя. Его воля выполнена, теперь я свободен.

— Дай, я перевяжу тебя. Ты должен жить.

— Я не должен уже ничего и никому. То, что я был должен, я сделал. Я рассказал тебе о нем. Мне нечего больше делать в этом мире.

— Как зовут тебя?

— Я уже не помню. У меня нет имени с тех пор, как я последовал за ним.

— Что же это за страна, где лучшие гибнут в бесславии, а худшие торжествуют над ними!?

— Это — твоя Родина, Иисус…

* * *

«Эта нитка слишком блеклая и временами такая тонкая… я все время опасаюсь, что она порвется. Лучше я её перережу и возьму другую» — сказала Парка…

* * *

— Где я?

— Не беспокойся, тебе ничто не угрожает.

— Но я должен был умереть! Я чувствовал, что умираю. Силы оставили меня и глаза сомкнулись. Я уже умер.

— Ты будешь жить.

— Как ты спас мне жизнь? Как тебе удалось?

— Я знаю кое-что о том, как излечить больного.

— Излечить, но не воскресить.

— Иногда разница не столь велика, как ты думаешь.

— Так ты и вправду — Пророк и Чудотворец.

— Не думай об этом. Главное — отдохни. Тебе следует набраться сил. Ты будешь жить.

— Но я не хочу!!!

— Как же ты собираешься оставить меня одного? Ведь ты — ученик Иоанна, ты передал мне его волю, чтобы я был Пророком, а теперь меня хочешь покинуть?

— Разве Пророку нужны помощники?

— Друзья нужны всякому. Пророки — не исключение.

— Ты берешь меня в друзья к себе?

— Если ты согласишься.

— Такая честь для меня! Быть другом Пророку Иисусу.

— Значит, так и решим.

— Я согласен.

— Как же зовут тебя?

— Иуда. Я из Кариота.

— Вот тебе моя рука, Иуда из Кариота.

* * *

— Иуда, расскажи, что ты знаешь о смерти Иоанна.

— Я умирал вместе с ним, когда подглядывал за ними. Я умер, после того, как рассказал тебе о нем. Ты хочешь, чтобы я умер снова, рассказывая тебе о его гибели?

— Я хочу умереть вместе с тобой, чтобы понять, что произошло. Мы вместе пройдем через это. Я тоже его любил, хотя я знал его недолго.

— Ладно, слушай.

* * *

— Иоанн, ты — пророк! Предреки свою судьбу.

— Стражник, моя судьба написана в твоих глазах. Я не знал, что Ирод настолько труслив, что отважится на это преступление.

— Я даже не предложу тебе высказать последнее желание, Иоанн.

— Я вижу, ты достаточно храбр, чтобы разговаривать со своей будущей жертвой. Храбрецами не должны руководить трусы — это очень опасно для государства.

— Ты — занятный человек. Если бы я не торопился, я бы поговорил с тобой.

— Торопись, у тебя всего пять минут, чтобы совершить злодейство. А мне спешить некуда, у меня впереди вечность.

— Я только выполняю приказ.

— Не ты первый, не ты последний, кто оправдывается перед собой и людьми таким образом. Веришь ли ты сам себе?

— Пригни-ка голову.

— Да простится тебе…

* * *

— Иуда, ты считаешь Саломию виновной в смерти Иоанна?

— Я считаю виновными всех. Она не лучше стражника, который его обезглавил. Не будь его, нашлись бы другие, не будь её, возможно, он был бы жив.