Страсть к мятежнику - [30]

Граф с довольным видом выпрямился в седле. Джамисон бросил на него скептический взгляд.

– Насколько я понял, ты узнал, что хотел.

На лице Рутланда появилась широкая улыбка.

– Джамисон, мы едем охотиться.

– Ты едешь за ней.

– Я еду охотиться. Разве это не подходящее занятие для английского графа? Но на этот раз добыча будет более интересной.

– Но, Рутланд, мы выполняем миссию…

– Конечно.

ГЛАВА 8

Эрия стояла посреди грязного двора и с тоской смотрела на грубо сколоченное из бревен строение, которое в здешних глухих местах представляло собой центр цивилизации. Это была одновременно таверна и лавка. Расположенная в низине, постройка казалась задавленной со всех сторон холмами. Девушка сделала глубокий вдох, смиренно готовясь ко всему, что их может ожидать.

Все вокруг было серым или коричневым, или серо-коричневым. Даже затянутое облаками небо решило не нарушать унылый пейзаж. Эрия насчитала около восьми бревенчатых построек, которые, казалось, сами беспорядочно выросли из-под земли. В большинстве своем это были жалкие хижины, с затянутыми промасленной кожей окнами, дощатыми крышами и потрескавшимися глиняными трубами. Повсюду виднелись небольшие загоны для скота. Между хижинами в разных направлениях вились грязные тропинки. Эрия оглянулась на заплаканную мать и ее вновь обретенного взволнованного кузена и постаралась быть благодарной судьбе за неожиданно теплую встречу.

– Пожалуйста, заходите в дом! Зачем стоять на таком холоде? – Латроп Гловер взял обеих женщин за руки и помог подняться по деревянным ступеням. – Вот он, труд моей жизни! – Латроп радушно повел рукой и втянул носом воздух, наполненный смесью разнообразных запахов. Они стояли посреди просторной комнаты, которая казалась слишком большой для такого маленького дома, каким тот выглядел снаружи.

Эрия быстро огляделась, но взгляд опять остановился на ранее неизвестном ей родственнике.

Худощавый, жилистый Латроп Гловер был одет в аккуратно сшитую домотканую рубашку темно-желтого цвета и полушерстяные коричневые бриджи. На ногах – самодельные сапоги из оленьей кожи, отделанные бахромой. Такой же самодельный ремень красовался на поясе. Темные волосы перехватывал кожаный ремешок. Эрия обратила внимание, что гладко выбритое лицо отличалось утонченными чертами, а в карих глазах светились доброжелательность и ум. Весь облик совсем не вязался с тем образом деревенщины, который Эрия нарисовала в своем воображении.

– Это магазин, – он указал рукой на массивные полки, заставленные жестяными банками, картонными коробками и деревянными ящиками. Чего тут только не было! С потолочной балки свисали огромные связки лука, сушеных слив и яблок, пучки различных трав. Вдоль одной стены выстроились бочки с квашеной капустой и банки с различными маринадами, над ними располагались полки с открытыми мешками муки, сахара и кофе с воткнутыми в них деревянными совками. Повсюду, где только позволяло место, разложены и развешаны разнообразные инструменты, масляные лампы и свечи.

– А это, конечно же, – Латроп сделал большой шаг в сторону, – таверна. Я ее открываю в середине дня, а закрываю, когда придется. – Эрия растерянно моргнула, догадавшись, что он имеет в виду два больших грубо сколоченных стола, окруженных несколькими грубыми скамейками. Из пустых бочек и досок было сооружено нечто вроде стойки, за которой располагались полки со спиртным, кружками и посудой. Тут же на стене красовалось кремневое ружье. Над огромным камином висели оленьи рога, в окнах отливали голубизной настоящие стекла.

– Эвелин будет вне себя от радости, что вы… – Латроп схватил Мэриан за руку и подвел к двери, скрывающейся за занавеской. Здесь он неожиданно остановился. – Эвелин… не совсем здорова. Думаю, у нее чахотка. Прошедшая зима совсем ее подкосила. Она больше не в состоянии обслуживать посетителей в магазине и таверне. Порой бедняжка целыми днями не встает с постели, – печаль, омрачившая его лицо, разом состарила Латропа на несколько лет. – Эвелин обрадуется вашему обществу… а я с радостью приму вашу помощь.

Они вошли в пристройку из двух комнат. В первой комнате жарко пылал камин, бросая яркие отблески на белые стены. Дощатый пол устилали плетеные коврики. Мебель, скорее всего, завезена из восточных колоний – стол, четыре стула с высокими спинками, голландский резной сундук и невысокое кресло-качалка перед камином. Сквозь небольшие застекленные окна проникало достаточно света, а вечером комната освещалась простой, но изысканной формы люстрой, висящей над столом. Резной буфет и шкаф с выдвижными ящиками довершали убранство комнаты.

– Садитесь, садитесь! – Латроп подтолкнул женщин к дивану со множеством подушечек и скрылся в соседней комнате. – Эвелин! – донеслось оттуда. – Посмотри, кто к нам приехал… Мэриан! – Вскоре появилась худая сутулая женщина в накинутой на плечи вязаной теплой шали. Волосы с проседью покрывал белый льняной чепец. Эрия поначалу подумала, что Эвелин гораздо старше своего мужа, но разглядев женщину поближе, поняла, что ошиблась. Эвелин обнялась с Мэриан, затем подошла к Эрии. Обхватив девушку за плечи, подвела ее к огню.