Страсть к мятежнику - [20]

– Хорошо, сэр, – Джозеф протянул графу его элегантную шляпу и проводил до двери. – Счастливого пути, сэр, – он остановился в дверях, наблюдая, как грум подводит к графу лошадь. Дворецкому понравилось, что граф ловко вскочил в седло без посторонней помощи и погнал во весь опор. Джозеф поднимался по лестнице, когда перед ним неожиданно появилась Эрия.

– А-а-а, мисс Эрия, – лицо слуги посветлело, затем озабоченно нахмурилось. – Его сиятельство граф просил передать свои извинения. Он не может присутствовать за ужином. Его неожиданно вызвали в Саттерфилд, – увидев огорченное лицо молодой госпожи, старый слуга вздохнул и потрепал ее по руке. – Пойду-ка я на кухню и скажу Друсилле. То-то она расстроится, что его сиятельство не отведает ее стряпни.

* * *

Эрия беспокойно металась во сне. Длинные волосы прилипали к вспотевшему лбу и шее. В воспаленном сознании тяжелые пряди вдруг превратились в сильные мужские пальцы, которые сначала гладили и возбуждали, а потом постепенно утратили свою нежность и начали неистово тискать ее тело, причиняя боль. Время от времени пальцы вонзались в кожу, словно норовя проникнуть внутрь. Эрия всеми силами старалась избавиться от ужасных прикосновений, но цепкие пальцы становились все настойчивее, и уже неумолимо сжимали ее горло, желая задушить.

Тяжело дыша, Эрия резко села в постели и огляделась по сторонам. Сердце готово было выскочить из груди, но знакомая обстановка несколько успокоила, и девушка облегченно вздохнула. Сон, всего лишь сон, расслабленно твердила она, отбрасывая с лица влажные пяди волос. Подтянула к себе колени и обхватила их руками. Это движение вызвало болезненные ощущения в самом сокровенном месте и напомнило о том, что с ней произошло. Эрия стиснула зубы. Жуткая реальность немногим отличалась от жуткого кошмара.

Теперь ничего не осталось таким, как прежде… ни будущее, ни отец, ни она сама. Когда-то их дом был полон гостей и веселья, теперь это мрачное место, казалось, жило ожиданием очередной выходки Джорджа Даннинга. Когда-то будущее было определено спокойным замужеством и безмятежным существованием в усадьбе Томаса. Теперь навсегда придется забыть о замужестве, из-за перемены, происшедшей в ней несколько часов назад, у нее никогда не будет достойного будущего. Отец сумел вдолбить дочери, что потеря девственности означает потерю всего. И теперь ее ждет только бесчестье и позор.

Эрия бессильно откинулась на подушки и уставилась на вышитый тамбуром[2] балдахин. Она вспомнила графа, его циничный искушенный взгляд, мощное мускулистое тело. Пульс учащался всякий раз, когда граф пожирал ее глазами. Грешно ли, что Эрия откликнулась на его желание? Согрешила ли она, поддавшись искушению? И не является ли ее падение расплатой за грех? Теперь у нее нет будущего… Но неужели Господь так жесток?

Возможно, подсказал внутренний голос, это наказание не за грех, в котором она повинна лишь частично, а за желание, которое все еще гнездится в сердце.

Горячая слеза проложила влажную дорожку.

Что это? Неужели сквозь пелену слез все стало видно гораздо отчетливее? Вдали послышалось конское ржание. Эрия приподняла голову и прислушалась. Действительно, лошади громко и испуганно ржали, а пляшущие тени на балдахине приобрели контраст.

Эрия отбросила одеяло и подбежала к окну. Яркие языки пламени лизали стены конюшни. В зловещем свете, который отбрасывал огонь, виднелись клубы дыма, поднимающиеся над амбарами. Пожар! У Эрии разом ослабели ноги, и от лица отхлынула кровь. Она увидела всадников и подумала, что это конюхи, спасающие лошадей от гибели.

Эрия выбежала из комнаты и повстречала Джозефа, который на ходу засовывал рубашку в наспех надетые бриджи.

– Пожар… в конюшнях… мисс… – он задыхался. В свете масляной лампы его лицо казалось совсем серым.

– Знаю, Джозеф. Отец…

– Я только что его разбудил… и госпожу… Эрия бросилась к лестнице. Спускаясь вниз, она увидела, как отовсюду сбегаются слуги и собираются возле входной двери.

Из своей спальни выскочил полуодетый Джордж Даннинг. Глаза гневно сверкали из-под повязки на голове.

– Отец! Что…

– Иди к матери, Эрия, – сердито приказал он и неодобрительно взглянул на тонкую ночную сорочку. – Оденься и уйди с дороги! – он поспешил к парадному входу, громыхая тяжелыми сапогами.

– Эрия! – окликнула мать. – Скорее оденься, доченька!

Девушка торопливо взбежала по лестнице и едва закрылась дверь ее комнаты, сорвала ночную сорочку. Она не стала зажигать лампу, а сразу бросилась к шкафу и на ощупь достала нижние юбки и шерстяное платье. Никогда ей не приходилось одеваться так быстро. Осталось надеть чулки и обуться. Она пошарила рукой внизу шкафа и вытащила пару туфель. Решив не возиться с чулками, сунула ноги в туфли и выскочила из комнаты.

Увидев распахнутые настежь парадные двери, в нерешительности остановилась на лестнице. Ее пугали громкие крики, паническое ржание и топот лошадей, треск горящего дерева. На крыльце вырисовывался силуэт отца, яростно размахивающего старинной саблей. Что это значит? Кому он угрожает? Эрия нахмурилась и поспешила вниз, но ее крепко схватила за руку Мэриан Даннинг.