Позднее, снова переодевшись в пропахшей солью деревянной купальне, они ужинали на веранде большой гостиницы. Играл оркестр, цветные официанты кланялись и широко улыбались. Небо розовело и гасло; море стало тёмным, и от него долетали дальние печальные вздохи, а сумерки медленно, медленно сгущались в ночь. Луна, которая в конце дня казалась белой скорлупкой, сейчас блистала серебром, и когда они молча шли к поезду, маячившему длинным рядом жёлтых окошек, он думал, что пляж и дюны ещё прекраснее под луной, чем под солнцем… И какими таинственными казались топи с холодной луной над ними! Они о чём‑то напоминали, но он не мог вспомнить, о чём…
Мери и Джон уснули в поезде, а папа и мама молчали. Кто‑то в переднем вагоне играл на ручной гармонике, и заунывные звуки странно смешивались с перестуком колёс, грохотом мостов и долгими скорбными криками гудка. Туу–у! Туу–у! Куда же они двигались - просто возвращались в знакомый дом, к двум знакомым деревьям, или неслись, как огненная комета, к пределам вселенной, чтобы нырнуть в неведомое и падать, падать вниз без конца?
Нет, они не возвращались к привычному… Всё стало другим и призрачным. Длинная улица в лунном свете казалась глубокой рекой, по дну которой они шли, иногда задевая камни, издававшие тонкий звук, и напряжённо прислушивались к шёпоту вязов и пальм. И дом, когда они, наконец, остановились перед ним, каким странным он был! Лунный свет падал на него сквозь два высоких, качающихся дуба, и по всему фасаду двигались пятна теней и света. Медленные водовороты и спирали чёрного и серебряного, то головокружительный галоп, то гладь тихих заводей света вдруг раскалывалась на кусочки, безмолвно следуя взмахам листьев под луной. Будто весь дом внезапно обрастал лунной лозой, душившей всё массами быстрых листиков и усиков из тусклого серебра, и внезапно гаснувшей.
Он вздрогнул, когда папа вставил ключ в замок, чувствуя как призрачная лоза странным образом выросла на его лице и руках. Может быть, в этом он найдёт теперь отгадку всего, что его смущало? Каролина, конечно, поняла бы, потому что она сама была из лунного света. Он медленно поднялся по лестнице, но когда достал медаль и крохотную розовую ракушку из кармана и положил их на стол, то осознал, наконец, что Каролины больше нет.
