Странный брак - [4]

— Что же Джонатан делает сейчас? — забеспокоилась Элоиз. Неужели ее муж слоняется без дела, проживая ее наследство?

— Ты построила ему новый гараж, — ответила Оливия и тут же добавила: — Дела у него идут очень успешно. Джонатан трудолюбив. — И снова она бросила взгляд на часы. — Боже! Я опаздываю, — сказала она и выбежала из палаты.

— Я построила ему гараж, — пробормотала Элоиз. Но тревога медсестры, ее поспешный уход говорили еще и о другом: Оливия, видимо, принадлежала к числу тех, кто полагал, что причиной женитьбы Джонатана были деньги. Элоиз нахмурилась. Да, брак ее выглядел далеко не в лучшем свете.

Интересно, как Джонатан добился ее? Неужели она так стремилась замуж, что была готова дать согласие первому же мужчине, сделавшему ей предложение? Или она не смогла устоять перед ним? Нет, едва ли такое возможно. Трудно представить, что этот мужчина умеет улыбаться. Однако Элоиз не могла отрицать, что в его присутствии она испытывала волнение.

К тому же он искренне беспокоился за нее. Однажды даже принес цветы, чем крайне удивил ее. Тем не менее держался он отчужденно.

— Я, должно быть, чувствовала к нему по крайней мере физическое влечение, — сказала она невнятно, — он же не испытывает ко мне ничего.

Резкий стук в дверь прервал ее размышления, и Элоиз увидела мать, входившую в палату.

— Доктор Грин считает, что тебе пора возвращаться домой, — сказала Мюриель, подходя к кровати.

Элоиз заметила, что мать напряжена больше обычного. До этой минуты она думала, что у нее есть выбор между мужем и матерью. Но сейчас совершенно неожиданно она поняла, что Мюриель не собирается приглашать ее в свой дом.

— Я очень рада. Больница действует мне на нервы, — ответила Элоиз.

Мюриель понимающе кивнула головой, но тут же сжала губы.

— Я бы отвезла тебя к себе, но ведь ты никогда не поладишь с Сидни.

Значит, потеряна только память, а интуиция на своем месте, подумала Элоиз, поздравляя себя с правильной догадкой в отношении матери.

Конечно, это не было только инстинктивной догадкой. Элоиз знала, что родители ее развелись, когда она была еще совсем крошкой. Сидни, банкир и землевладелец, был ее отчимом. У Элоиз было два брата по матери: Сидни-младший и Филипп. Тот факт, что ни братья, ни их отец не навестили ее в больнице, давал ей полное основание думать, что в их семье она была изгоем.

Элоиз не хотелось верить, что мать с такой легкостью могла отказаться от нее. И она наконец решила задать матери давно мучивший ее вопрос, хотя и не очень надеялась на правдивый ответ:

— Неужели твоя ненависть к моему отцу была так велика, что она вызвала неприязнь и ко мне?

Мюриель смешалась.

— Я не испытываю к тебе неприязни.

— Но и особой любви я тоже не заметила, — ответила Элоиз.

Мать задумчиво посмотрела на нее.

— Нельзя сказать, что я не люблю тебя. Просто в свое время я не была готова стать матерью.

— И по этой причине в твоем сердце не нашлось места для меня?

Дочь явно ее обвиняла, и Мюриель нахмурилась.

— Кажется, ты не помнишь, но мы уже говорили об этом. Мы всегда были откровенны друг с другом, и я надеюсь, что так будет и в будущем.

Она сделала паузу, как бы собираясь с мыслями, потом продолжила:

— Я вышла замуж за твоего отца только для того, чтобы получше устроиться в этой жизни. У моих родителей не было денег, но зато детьми они обзавелись в изобилии. Нас было девять братьев и сестер. Мне повезло: у меня были ботинки, чтобы зимой ходить в школу. Разумеется, я мечтала вырваться из этой опостылевшей жизни, и брак с Лестером оказался для меня, так сказать, спасательным кругом. Мы жили вдвоем на его ферме, которая была гораздо больше фермы моих родителей. Я мечтала, что жизнь изменится к лучшему. И в каком-то смысле так оно и было.

Мюриель стала разглядывать ногти с красивым маникюром, потом вновь посмотрела на дочь.

— Лестер был добр и внимателен ко мне, но его изобретения значили для него гораздо больше, чем я. К тому же ферма вовсе не была пределом моих желаний. Я мечтала не о такой жизни. Ты появилась на свет совершенно случайно. Я делала все, чтобы как можно лучше заботиться о тебе. Помнится, тогда я только тем и занималась, что стирала твои грязные пеленки. Нет, я мечтала совсем о другой жизни.

— А я повисла камнем у тебя на шее, — сказала Элоиз. Наверное, подумала она, ее влекло к Джонатану потому, что оба они были в детстве заброшенными.

— Нет. Я так никогда не считала. Ты и я… Просто мы слишком разные. Ты была очень милой, такой же спокойной, как твой отец. Ты даже похожа больше на него, чем на меня. Потом в город вернулся Сидни. Когда-то, еще в школе, мы дружили, но его семья полагала, что я ему не пара. Прошли годы, и оказалось, что наша прежняя любовь все еще жива и даже окрепла. Я попросила у твоего отца развод, и он дал мне его, не сказав ни слова.

Мюриель словно оправдывалась.

— Я забрала тебя с собой, думая, что поступаю правильно. Но с самого начала Сидни стал ревновать. Из-за тебя он никак не мог забыть, что когда-то я была с другим мужчиной. Тогда мы с Лестером решили, что с родным отцом тебе будет гораздо лучше. — Мюриель говорила, убежденная в своей правоте. — Так и оказалось. Лестер к тебе относился прекрасно. Он был очень занятым человеком, но благодаря этому ты выросла независимой и самостоятельной. А я смогла жить той жизнью, о какой мечтала. Возможно, это было не самое лучшее решение, но оно было самым практичным. Мы все оказались в выигрыше.