Странница - [4]

Советницы, которым не удалось отговорить королеву, с её разрешения опустились на свои подушки. А Таори, выйдя из-за стола, взмахнула рукой, и музыка, стихшая на время беседы, заиграла вновь. Королева заскользила по мраморному полу, а девушки-танцовщицы, взмахивая покрывалами, образовали хоровод вокруг неё. Изящно гнулись руки королевы, как плети виноградной лозы, а из-под края подола временами показывался носок её ноги, обутой в сандалию. Прекрасные, длинные пальцы были у неё на ногах, а подъём стопы – высокий и крутой, как у балерины.

«Ты удостоена великой чести, – посредством мысли сказала путнице придворная дама в голубом платье с золотыми галунами и каймой. – Её Величество самолично исполняет для тебя танец гостеприимства».

То, что танцевать здесь любили, путница или, как её теперь звали, Энити уже поняла. Танцем здешние жители выражали свои чувства и намерения. После того как пляска королевы закончилась, настал черёд советниц. Музыка изменилась, из мягкой и ласковой став печально-тревожной, и дамы лебедушками поплыли по мраморной глади огромного зала с увитыми цветущими лианами колоннами. Их руки одновременно взлетали вверх, изгибались змейками. С безупречной синхронностью дамы покачивали плечами, поворачивались, очерчивали вытянутыми носками ног дуги на полу, а «подтанцовка» из девушек с покрывалами колыхалась на заднем плане, изображая, по-видимому, волнуемую ветром рощу.

«Они исполняют танец неохотного подчинения, – пояснила королева с улыбкой. – Они не согласны с моим решением и обеспокоены, но покоряются моей воле».

А Энити подумалось: если бы министры – дядьки в солидных костюмах и галстуках – на совещании у президента изъяснялись посредством танца, забавное, наверно, было бы зрелище! Интересно, а как бы выглядел танец наложения вето в Совете Безопасности ООН? А какими телодвижениями сопровождались бы санкции против России? Представив себе это танцевальное непотребство, Энити фыркнула. Неплохая идея для КВН-овской сценки.

«Мне следовало бы исполнить танец благодарности за гостеприимство, Ваше Величество, – обратилась она к королеве. – Но, боюсь, танцовщица из меня никудышная. Никогда не могла запомнить последовательность шагов...»

«Танец идёт из души, дорогая Энити, – ответила та. – Дело тут даже не в заучивании последовательности движений. Дело в чувствах, о которых ты хочешь сказать. Нужно отдаться в их власть. Главное – движения души. А тело само последует за душой».

Путница уже почти привыкла к телепатическому общению, но ей всё-таки не хватало и обычного, голосового. Стоило выучить местный язык хотя бы ради того, чтобы слышать живой голос королевы. Его отзвуки отдавались в душе Энити, как звон прекрасного золотого колокола.

«Если хочешь, можешь обучиться нашему языку, – сказала королева, будто прочтя её мысли. – Я дам тебе наставниц».

«Благодарю, Ваше Величество», – поклонилась Энити.

Она ещё немного покашливала, но была уверена, что хворь сойдёт на нет сама очень скоро. Однако королева заметила её нездоровье и настояла, чтобы гостья прилегла в постель и предалась восстановительному отдыху. Энити проводили в очень уютную спаленку с широкой кроватью под балдахином из живых лиан с белыми, похожими на лилии, цветами. К спальне прилегала купальная комната с зеркальными стенами и нужник с проточной водой. Жидкое мыло перламутрово переливалось в стеклянных чашах. Погрузившись в тёплую ванну с солью и благовониями, Энити ощутила физическое и душевное блаженство. Девушка-прислужница с мягкими и ласковыми руками вымыла ей голову и растёрла тело мочалкой. Не привыкшая к такому обслуживанию, Энити уверяла, что справится сама, но отказываться от помощи здесь было не принято: это означало нанести помогающему обиду. Как она позднее узнала, слуги королевы являлись свободными людьми, которые ничего не получали за свою работу. Они делали это исключительно добровольно и из любви к Её Величеству.

Когда она забралась в мягкую постель и натянула на плечи лёгкую шёлковую простыню, девушки исполнили для неё танец отдохновения, закрыли занавески на окне и бесшумно удалились. А по полу пополз дымок – переливчато-розоватый, мерцающий блёстками. Сперва путница встрепенулась от испуга, подумав, что её собираются удушить каким-то газом, но подобное зверство как-то не вязалось с обликом прекрасной королевы. Не могла она так поступить с гостьей, Энити не верилось, что Её Величество способна на такое вероломство, и она понемногу расслабилась, с любопытством разглядывая дымок. Тот становился всё гуще, полностью скрыв пол, так что кровать как будто парила в мягких, как вата, мерцающих облаках. «Будто в сказке», – проползла в её голове последняя сонная мысль, и она легко и непринуждённо соскользнула в дрёму. Самым последним чувством в её душе шевельнулся страх: а если она проснётся и снова очутится в кошмаре реальности Того Мира – её родного мира? Но, видимо, дымок обладал успокоительными и снотворными свойствами, потому что уже в следующий миг её накрыло тёплым покрывалом сладостного небытия.

Проснулась Энити с такой же лёгкостью, вынырнув, словно поплавок, на поверхность яви. Несколько мгновений она боялась разомкнуть веки... Над нею раскинулся живой цветущий балдахин, а на полу покачивался тонкий, уже почти растаявший слой дыма, озаряя комнату приятным для глаза розоватым отсветом – уютным, вечерним. Вымытые до скрипа волосы шелковисто рассыпались и благоухали чем-то тонким, проникновенно-благородным. Как же приятно чувствовать себя чистой, а не перепачканной в глине и грязи...