Странная практика - [78]
Фаститокалон неподвижно застыл в темном дверном проеме магазина на Ньюгейт-стрит, не видя под ногами знакомого тротуара: для его несколько более сложно устроенного зрения поверхность улицы была всего лишь прозрачным намеком, линией, прочерченной на многослойной диаграмме. Ему видны были и лифтовая шахта с уходящими спирально в темноту ступенями, и странная вертикальная стопка платформ станции метро «Сент-Полз», а ниже…
Ниже оказался переплетенный клубок пульсирующего голубого света, окрашивающий и заполняющий все ходы заброшенного убежища. Перемещения голубых монахов запечатлелись как петляющие и многослойные следы, похожие на звериные тропы, и Фаститокалону было видно, где именно они переползали из одной системы туннелей в другую, следуя по своим смертоносным делам, перемещаясь под городом в слепом муравьином упорстве. Голубые следы сходились к пульсирующему сердцу свечения, где затаилось то, что творило все это с ними – с безумными монахами, с жертвами убийств, с Варни и Гретой, и один только бог знает, с кем еще.
Фасс решил, что оно еще не заметило их… пока. Он тратил немало сил, поддерживая щит на Варни, Крансвелле и Ратвене, которые крались вниз по виткам лестницы, – и ничто в этом пульсирующем свете не говорило о том, что его собственное присутствие как-то ощутилось. Фаститокалон знал, что надеяться не следует, однако он прожил здесь, на шкуре мира, уже очень-очень много лет, а от некоторых человеческих привычек избавляться трудно.
Видел он и голубые точки – двух монахов, все еще остающихся в туннелях бомбоубежища. Когда остальные почти добрались до конца спуска и остановились в ожидании сигнала от него, Фаститокалон сделал глубокий болезненный вдох (сейчас все причиняло боль, он был уже выжат, а сделать предстояло еще очень многое) и сосредоточился на двух голубых точках.
Спустя мгновение раздался глухой удар, какой бывает в автомобильном двигателе: это воздух схлопнулся там, где только что находился Фаститокалон.
Он оказался в затхлой холодной темноте – плотном мраке, какой царит под землей. Его зрение нуждалось в свете не больше, чем у монахов «Меча Святости»: для него туннель, в котором он стоял, был прозрачным очертанием на фоне подвижного чертежа.
Фасс прекрасно понимал, что два монаха, на секунду ошеломленные внезапностью его появления, наступают на него с крестообразными клинками на изготовку: подпустил их к себе совсем близко, а потом… поменялся.
В течение всех проведенных на земле веков Фаститокалон выглядел примерно одинаково: бледно-серый, лет под пятьдесят, респектабельный, неприметный. Человек. Сейчас он преднамеренно убрал эту видимость – и темный туннель внезапно осветило подвижное, мерцающее оранжевое сияние.
После столь долгого отсутствия крылья ощущались очень странно. На самом деле все тело ощущалось странно – не неприятно, а просто непривычно. Фаститокалон, который теперь уже никак не походил на пожилого человеческого бухгалтера, воспарил на пару ладоней над полом и распахнул крылья как можно шире, перегородив ими жерло туннеля.
Крылья демонов, вопреки предположениям, могут принимать практически любой вид – по желанию их обладателя. Кожистые и похожие на птеродактиля, конечно, время от времени бывали в моде, а отдельные личности увлекались сложными вариантами а-ля перепончатокрылые, с массой радужных прожилок, но у Фаститокалона они были все такими же белыми, как в тот момент многовековой давности, когда пламя Авернского озера выпило из них весь цвет – в утро Падения. Перья, пожалуй, немного потрепались. Им бы не помешал хороший уход. Однако мерцающий оранжевый свет, окружающий каждое из них, скрывал большую часть износа.
Два монаха застыли на месте, как только началось световое шоу, – и теперь взирали на него. Их глаза под голубым сиянием напоминали белок вареного яйца, как это было у Хейлторпа, и Фаститокалону вспомнились собственные слова, сказаные бывшему орденцу: «Ваша душа цела, я сейчас смотрю на нее».
Сейчас он смотрел на их души – и внутри у них действительно что-то было: переплетенное и заросшее безумной жужжащей голубизной.
– …Ангел, – прошептал один из них.
Клинки так и остались у них в руках, забытые.
«А может и получиться», – подумал Фаститокалон, постаравшись улыбнуться. А потом потянулся – жестко, мощно – в их разум, вцепился в дергающиеся голубые щупальца, оплетавшие его, и потянул.
Он ощутил рядом остальных и, продолжая тянуть, крикнул во весь свой ментальный голос: «ПОРА!»
Получилось так громко, что все трое вздрогнули, хотя никто из них не услышал ни звука. Ратвен посмотрел на Крансвелла и Варни, явно принимая какое-то окончательное решение, кивнул – и все вместе они рванули по последнему витку лестницы… на свет.
На свет. Голубой свет. Наконец-то они попали в область холодного свечения подземелий – в свет, который убивал микробы, обжигал кожу, говорил слова в умах и сердцах людей и превращал их в нечто, уже не совсем человеческое.
Крансвелл успел понять, что их не ждали: защита Фаститокалона подействовала. Их появление стало сюрпризом, а оно сюрпризов не любило. А потом остальные отпрянули, заслоняя глаза от ослепительного сияния, и свет упал прямо Крансвеллу на лицо, и все мысли полностью исчезли.
Благодаря ученым теперь есть возможность использовать магию. Новая разработка внесла свои коррективы, но жизнь продолжается. Главной героиней становится девушка, работающая простым техническим рабочим. Вот только когда-то она была "элитой", а теперь у нее в прямом смысле душа наружу...
Зимогорье — тихий и уютный туристический городок. Красивый, гостеприимный, мирный… Теперь — мирный. Войны, сотрясавшие мир несколько столетий назад, ушли в прошлое, оставив на память глубокие шрамы и стойкую уверенность: повторение прежних ошибок невозможно. Но над Зимогорьем сгущаются тучи. Одна лишняя песчинка на чаше весов — и вот уже привычный миропорядок трещит по швам. Кровоточат застарелые раны. Грозно восстают из небытия тени прошлого. Оживают легенды. Возвращаются в мир древние артефакты. И кто же в ответе? Сотрудница музея, нарушившая закон ради спасения друга? Журналист, мечтающий о славе и признании? Чей выбор определяет ход истории? И может ли ответственность за судьбу мира лежать на одном человеке?
Авторская: «…Твоими врагами станут другие игроки. У каждого из них были свои причины оказаться здесь. Кто-то выпал из игры случайно, наткнувшись на аномалию. Другие сбежали осознанно. Но ты и сам знаешь, им не место на твоей Земле. Помоги тем, кто еще способен вернуться. Остальных избавь от страданий. Это смертный мир, мир людей. Сделай все, чтобы в него не пришла Игра». Своими словами: Ещё в детстве Ким начал видеть мир через призму игрового интерфейса. Он был таким не один. Это искажение восприятия назвали «ролевой синдром», и пусть оно не имело особых последствий, его обладателей всё равно стали считать психами.
Финалист БД-2012. Опубликовано в журнале «Чайка» (номер 16) 16.09.2013 г.
Они боги. Им поклонялись все народы Земли, начиная с древних египтян и индейцев майя. Они виновны в гибели Атлантиды и могуществе Гипербореи. Они впервые применили ядерное оружие на нашей планете, за тысячи лет до Хиросимы. А их реактивные корабли – виманы – наводили ужас еще на древних индийцев. В арсенале богов хрустальные черепа – хранилища вселенской мудрости. С их помощью они могут получить любые знания. Но что будет, если один из черепов окажется в руках смертных, жаждущих мирового господства? У древнеегипетского бога мудрости Тота впереди всего лишь вечность, чтобы найти ответ на этот вопрос.
Алекс Верус, маг-прорицатель, все еще не выбрал сторону в оккультной войне Черных и Белых магов. Он пытается избегать внимания тайного колдовского мира, но ряд событий вынуждает его взяться за новое расследование. В руки приятеля ученицы Алекса попадает крайне опасный артефакт, а в Лондоне в результате жуткого ритуала начинают гибнуть магические существа. Скоро очередь дойдет и до людей, наделенных волшебством…
В мире, где сосуществуют технология и волшебство, живет Куп, вор, специализирующийся на кражах магических объектов. Но у Купа началась черная полоса – бросила девушка, а верный друг сдал его полиции. И на этом невезуха не закончилась. Пути Купа пересеклись с магом мистером Вавилоном, с Бейлисс и Нельсоном – агентами Департамента необычайных наук, с зомби, вампирами, демонами, русскими магическими спецслужбами, а также с двумя конкурирующими сектами – последователями Калексимуса и Аваддона, желающими устроить конец света.
Маг-прорицатель, владелец оккультного магазинчика Алекс Верус отправляется на турнир «Белый камень» в качестве эксперта по безопасности. Боевой маг Белфас предлагает ему новое задание: выяснить, отчего в Англии пропадают ученики белых магов. Вдруг за пропажей стоят кровные враги Алекса? Герой начинает опасное расследование…
Оказывается, победить бога – не повод почивать на лаврах! Аттикус О’Салливан, последний друид, знает это не понаслышке, как и то, что ласки богини Смерти – испытание не для слабаков. С верным псом Обероном ему придется вновь сражаться – с вакханками, злобными порождениями ада, и со старыми врагами, преследующими друида со времен второй мировой. Плечом к плечу с вампиром, мечтающим убить бога грома, и трикстером-койотом, и стаей оборотней, и ведьмой Хинду. Помогают в этом волшебный меч, защитный талисман и неистребимое чувство юмора.