Страница найдена - [30]

В., 14 лет:

– Я боюсь даже представить, что будет с родителями, когда они узнают. Мать бредит внуками и каждый день рассказывает, что у меня будет замечательный муж и много детей. К гомосексуалам относятся с презрением. Считают больными. А как объяснить, что меня не привлекают парни? Что я люблю одну-единственную прекрасную девочку? Что я не смогу родить и что (если к тому времени наука не сможет добиться того, чтобы у нас появились дети) нам придется идти на искусственное оплодотворение? Они меня убьют. Хоть и любят. Но для них я выродок, как и для многих из нашей страны. Помогите! Нам нужна ваша помощь. А не ваше презрение и безразличие.

Мария, 17 лет (Санкт-Петербург):

– Если я откроюсь матери, меня либо выставят на улицу, либо изобьют до полусмерти, либо вовсе, как Ивана Харченко34, запрячут в больницу. Мне очень страшно.

Вика, 14 лет:

– Я люблю своих родителей, но с ними так трудно говорить. Каждое слово о чем-то связанном с однополыми отношениями вызывает бурные споры и водопад оскорблений. Каждый раз я ухожу и стараюсь не слушать, но многие фразы долетают до моих ушей и разбивают остатки сердца. Я не хочу верить, что ненависть и жестокость – это нормальное состояние человека. Я мечтаю о родителях, которые примут меня, которые не решат, что это отклонение или болезнь, которые скажут: «Ты все равно моя дочь, и я люблю тебя и буду любить всегда, что бы ни случилось».

Без подписи:

– Живу в страхе. Родители у меня кавказской национальности, в общем, настоящие представители рода. Я не такая. Я не знаю, как называется, когда ты не признаешь понятия «нация», не относишь себя ни к одной из них? Вы уже поняли, что мне несдобровать, если они узнают? Каждый раз, когда мы вместе, я боюсь выдать себя. Или просто в жутком страхе произнести: «Мам, пап, я люблю мальчиков и девочек». Родители. Я прошу вас: если вы любите своих детей, подумайте о том, что говорите и делаете. Если вы их действительно любите. Пожалуйста. Никогда не произносите того, что может испугать их. Хотите ли вы, чтобы ваш ребенок жил в страхе?

…Я получала много писем от разных людей. Многие взрослые писали: «Мой сын не может быть геем! Моя дочь никогда не станет лесбиянкой!»

На самом деле они могут ничего не знать о своих детях. Потому что те – молчат. Подростки знают об отношении родителей к больному вопросу ЛГБТ. И – не говорят о себе правды. Многие используют тактику, которую можно назвать «пробный камень»: заговаривают с матерью и отцом о геях и лесбиянках, чтобы по реакции решить, признаваться либо нет. И чаще всего выбирают – молчание.

Татьяна, 16 лет (Волгоградская область):

– Недавно я спросила у мамы: «Как бы ты стала относиться к своему ребенку, если бы узнала, что он нетрадиционной ориентации?» На что мама ответила: «Не знаю… В душе, наверное, презирала бы». Тогда я очень расстроилась. Не хочу чувствовать себя уродом в семье. Наверное, я скажу родителям, кто я, и уйду из дома, или же дождусь окончания учебного года, сдам экзамены, буду уезжать в другой город, тогда расскажу. Жить в одном доме, когда тебя презирают, я не смогу, а держать все в секрете не хочу, надоело.

Без подписи, 16 лет (Уфа):

– Я спросила у мамы: «Что было бы, если бы я привела в дом девушку?» Она сказала, что если это произойдет, то она вышвырнет меня.

Дэйв, 16 лет (Волгоград):

– Родителям лучше вообще не знать о нас, пока мы не уедем куда-нибудь подальше. Они жуткие гомофобы. Выражения «Да их всех расстрелять нужно», «Свезти в одно место, оградить, и пусть сами у себя там живут», «Бомбу на них кинуть» уже не новы.

Jane Doe, 15 лет (Москва):

– Я пыталась намекнуть маме, что мне нравятся девушки, но та сказала: «Геи – больные, зачем о таких вещах говорить?»

Без подписи, 16 лет:

– Однажды мама, когда смотрела передачу про то, как семья принимает ребенка-гея таким, какой он есть, сказала: «Я бы никогда не приняла своего ребенка-гея». Мне стало очень обидно, я чуть не расплакался… Я понял, что перед родителями раскроюсь не скоро, может быть, никогда…

Итак, главная причина молчания подростков – страх. Страх, что родители не поймут, побьют, выгонят из дома, перестанут любить. И этот страх, к сожалению, не беспочвенный. Такое происходит.

Но нельзя не отметить еще одну причину. Подростки думают о своих родителях с заботой. Они не хотят причинять им боль, боятся их ранить и разочаровать. И ради этого благого помысла им приходится идти на ложь.

Дарья, 17 лет (Москва):

– Не хочу шокировать. Не хочу расстроить и разочаровать.

Вальтер, 15 лет (Тверь):

– Моя мать – прекрасная женщина, рациональная, совершенно не гомофобная. Но когда я понимаю, что, скорее всего, я оставлю ее без внуков, у меня щемит сердце.

Эллисон, 16 лет (Москва):

– Меня беспокоит, что мама может не принять меня. Я ее очень люблю и не хочу, чтобы ей было неприятно находиться со мной.

Стася, 16 лет (Кемерово):

– Я не могу сказать маме, самому близкому человеку, что не оправдаю ее надежд. Я не могу признаться семье, что они никогда не увидят мою свадьбу, не познакомятся с моим парнем.

Без подписи, 16 лет:

– Матери признаться у меня попросту не хватит сил. Скажем так, она очень православный человек. Ее убьет осознание того, что ее сын грешник. Я не могу не любить свою маму всем сердцем, как бы она ни относилась ко мне.