Страна тысячи городов - [34]

Ранний период истории Парфии, приходящийся на III–I века до н. э., был временем политических успехов молодой державы, а в области культуры — эпохой ярко выраженных эллинистических влияний. Материалы Нисы полно характеризуют оба эти процесса. Новая династия возводит на своей родине мощную крепость, ставшую царской резиденцией, городом храмов и дворцов. Найденные здесь памятники искусства достаточно полно рисуют и значительную роль эллинистических вкусов и традиций при дворе аршакидских правителей.

Но вскоре в истории Парфии наступает период военных неудач и внутренних междоусобиц. Римская держава, этот многоопытный политический борец, искусно раздувает склоки между членами правящей династии и выставляет угодных ей претендентов на аршакидский престол. Заговоры и дворцовые перевороты следуют один за другим. Одно время у власти оказывается даже римская рабыня, подаренная Августом одному из Аршакидов, не остановившаяся в своем стремлении к власти даже перед браком с собственным сыном. «Цари царей» все более превращались в прямых римских ставленников.

Все это не могло не вызывать резкого протеста. Во главе недовольных становится представитель боковой линии правящей династии Артабан. Выросший среди кочевников, он и в борьбе своей опирался в первую очередь на кочевые племена. С приходом к власти нового царя, известного под именем Артабана III (12–38 годы н. э.), начинается новый период в истории Парфии, характеризующийся прежде всего заметной реакцией на все западное, непарфянское. При младших Аршакидах, как именуются историками потомки Артабана III, все более неразборчивыми становятся греческие надписи, традиционно помещаемые на монетах, а вскоре появляются и легенды на парфянском языке. Но особенно заметно это противодействие ориентальных идей в области культуры.

Обновленная держава продолжала с переменным успехом вести борьбу с римской экспансией на своих западных рубежах. Однако на первый план все более выдвигались те внутренние силы, которые постепенно привели к распаду некогда могущественной империи. Парфия в отличие от Рима никогда не имела мощного централизованного государственного аппарата. Слишком велико было влияние родовой аристократии, стоящей близко к престолу и активно участвующей в выдвижении нового кандидата на царский трон. Слишком значительна была роль местных владетелей и князьков, внешне признававших парфянский сюзеренитет, но практически остававшихся полунезависимыми. С ослаблением власти «царя царей» все эти силы поднимают голову, отдельные области и их властители стремятся к достижению полной самостоятельности. Этот процесс мы наблюдаем и в восточных областях парфянской державы. Возможно, о фактической независимости подумывал и наместник Парфиены, для которого Ниса, полузабытая обосновавшимися в Ктесифоне Аршакидами, была вполне достойной резиденцией.

Как свидетельствует археологический материал I–III веков н. э., новые поступления в царскую сокровищницу практически прекратились. Правда, сама сокровищница по-прежнему находилась под неусыпным контролем и наблюдением. На это указывают многочисленные оттиски печатей, налагавшихся после ревизии хранившихся богатств очередной полномочной комиссией. Они обнаружены на глиняных комьях, внутри которых отпечатались следы бечевки или шнура. На одном комке обычно бывает несколько оттисков различных печатей (от четырех до семи), что указывает на участие в проверке ряда лиц, могущих друг друга взаимно контролировать. На оттисках печатей (их дата в основном II век н. э.) имеются изображения различных зверей и фигуры различных божеств — победоносной Ники-Виктории, особенно любимой воинственными восточными владыками, Афины, Зевса и Афродиты-Нанайи. Примечательно, что имеющиеся на ряде печатей надписи дают нам чисто парфянские титулы и имена, и лишь на одной мы находим греческое имя — Арсиной.

Капитальному переустройству подвергся в I–II веках н. э. парадный зал Михрдаткирта. Старые одноствольные колонны, поддерживающие перекрытие, были заменены массивными четырехстолпными, а в галерее второго яруса размещены монументальные глиняные статуи. Последние сильно разрушены, и до нас дошли лишь обломки девяти мужских и женских фигур. Это были массивные статичные скульптуры, несколько превосходящие по своим размерам обычный человеческий рост. Женщины задрапированы в плотные одежды, за которыми почти не чувствуются линии тела. Мужчины одеты в столь характерные для парфян шаровары с многочисленными поперечными складками. Среди мужских персонажей, возможно, имелась и одна сидящая статуя, близкая по своей позе лучнику ранних аршакидских монет. Статуи были окрашены в различные цвета, а местами их глиняную поверхность покрывала и позолота. Она, видимо, применялась при изображении парадных доспехов. По сохранившимся обломкам трудно судить, кого именно воспроизводили монументальные статуи Нисы. Это могли быть и какие-либо божества, но скорее всего перед нами обожествленные предки правящей династии. Во всяком случае мы знаем, что в Армении, где правящая династия принадлежала к одной из боковых ветвей Аршакидов, в храмах стояли статуи царских предков.