Страна коров - [173]

– Это даже не очень крупный город, – сказала Бесси, когда сияние это приблизилось. – Но посмотрите, как тут все ярко…

– Определенно отличается от Коровьего Мыка, как небо от земли! – добавил я.

– Гораздо, гораздо ярче…

– И быстрее.

– Бесконечно результативней.

– И организованней.

– И динамичней.

– И интересней!

– Но как тут вообще можно жить? – спросила Бесси.

– Сам не понимаю, – сказал Рауль.

– Уж что-что, – высказал предположение я, – а городской народ стоек. Они как-то умудряются…

– Но грустно же, – сказала Бесси. – Тупое освещение служит им светом звезд. Все это просто очень печально.

– Ага, и с таким же успехом к этому уже можно привыкать. Когда-нибудь мы все станем жить в таких городах. Нравится нам оно или нет…

– Это какое-то проклятие?

– Следующий съезд… – сказал Рауль.

– Нет, это не проклятие, – ответил я. – Это неотвратимая реальность. Это будущее, что грядет так же быстро, как…

– Наш съезд!

Я вильнул машиной вправо.

– Ох ты ж, Чарли! – крикнул Рауль. – Следите за дорогой! Черт бы вас драл, ваша нежность ко вневременному нас всех погубит!..

Съезд вел к пандусу, который отклонялся вправо, а потом выпрямлялся. Я твердо дал по тормозам впервые после выезда из Коровьего Мыка, и наша машина быстро сбросила скорость, направляясь к светофору, чей огонь был чисто красным; у него я остановился совсем, и «звездное пламя» урчало под нами вхолостую. Справа располагалась автозаправка, а впереди – бессчетные стоянки грузовиков и рестораны быстрого питания. Все было открыто и хорошо освещено неоновыми вывесками и энергичными надписями, а также прочими городскими заклинаньями.

– Что теперь? – спросила Бесси.

– Не знаю, – ответил я. – Сколько времени?

– Самое начало третьего.

– Всего два?

– Два всегда, Чарли.

– Ну да. Сейчас два. Поэтому мы, наверное, хорошо со временем управились, а? Гораздо лучше, чем я думал сначала. Видите? Наш одометр, в конце концов, был нам верен! Задним числом думая, ехать, наверное, я б мог и помедленней. Но все это тоже уже утекло. Потому что вот они мы, у этого светофора в два часа ночи. И раз уж мы теперь здесь… что будем делать?

– Мне нужно пописать, – сказала Бесси.

– Мне тоже, – сказал Рауль.

– И нам нужно заправиться, – добавил я.

Огонь светофора сменился на зеленый, и я поехал вперед, к заправке. У насоса я наполнил «звездное пламя» премиум-классом, а в немытом туалете вытряс из пузырька, что купил, две пилюли и запил водой из крана. Когда мы все вернулись в машину, Бесси смахнула с юбки мохнатую соринку и спросила еще раз:

– Так что будем делать, Чарли?

– Не знаю. Давайте-ка съездим в центр города – ну, знаете, то место в городском пейзаже, где происходит ночная жизнь?

– В такой час?

– Да. Мы же, в конце концов, в городе. Так чего ж не навестить то место в нашем не столь уж далеком будущем, где жизнь поистине жива!..

Обсудив логистику, мы втроем снова сели в «звездное пламя», и Рауль опять развернул карту. Я завел двигатель. Бесси нашла ЧМ-станцию, затем быстро выключила радио.

– Ненавижу ЧМ-музыку! – сказала она так, будто это жанр.

Рауль постукал по какому-то месту на карте.

– Чарли, поезжайте прямо под съезд с трассы и на следующем светофоре сворачивайте влево…

Повинуясь инструкциям Рауля, я направил «звездное пламя» обратно к съезду с трассы и мимо ресторанов быстрого питания – все они по-прежнему открыты, – а затем в ту часть города, где ночная жизнь шла полным ходом. Хотя дорога еще была мокра, дождь уже превратился в легкую морось, и, двигаясь по блистающему городу, мы видели ночные столовки, блюзовые бары и толпы на тротуарах, все так же бурливших людьми. В самом сердце города бродили стада молодых гуляк, там были ночные заведения и стрип-клубы, запаркованные вторым рядом машины и попрошайки, растянувшиеся на тротуарах под пластиковыми покровами. Под легким дождиком танцевали уличные артисты, а под маркизами играли музыканты. Там были выкрашенный в серебрин мим, и танцевальная труппа в женских платьях, и акробаты в трико, и люди-змеи, изгибавшиеся назад, и клоун на ходулях, и гомосексуальные культуристы, игравшие своей коллективной мускулатурой, и высокая, едва одетая женщина на высоких каблуках – все они торговали полутора незабываемыми часами урбанизации. Машины с плеском проезжали по воде, уже кружившей по улице водоворотами, ревела черная музыка, из автомобильных окон торчали торсы без рубашек. Каждый звук тут был громок. Каждый огонь велик и всепоглощающ: желтые, красные, розовые, пурпурные и зеленые. Столько звука. Столько красок. Полицейская сирена. Клаксон. Быстрая автоматная очередь вдалеке, а вслед за ней – взрыв хохота из бара поблизости. Сигнализация из автомобиля, оставленного без присмотра. Мегафон. Громкий визг подростковой радости. Сальса-оркестр. Два студента колледжа без рубашек, лица раскрашены по-гречески. Бочка, полная огня. На капоте машины свернулся мокрый котик. Медленно ехали мы мимо всего этого.

– Тут и впрямь много афроамериканцев, – заметила Бесси.

– Вы имеете в виду американцев африканского происхождения… – подсказал Рауль.

– Как бы вы их сейчас ни называли, они тут повсюду…

– А посмотрите, сколько красивых женщин! – добавил Рауль. –