Сто монет - [11]
— Предположим, ты прав. Разве в райком грех жаловаться?
— Грех — не грех, а только… — замялся Гайли, поглаживая костлявый подбородок с редкой растительностью. — Я бы на твоём месте не поехал. У тебя, слава богу, сын взрослый, да ещё со специальностью. На кусок хлеба всегда можешь рассчитывать. Да будь у меня такой сын, я бы не стал спину гнуть, лежал бы себе кверху пузом и радовался.
— А от тебя и так ничего другого ждать не приходится, — махнул рукой Тойли и нажал на газ.
Когда Тойли Мерген подъехал к райкому, рабочий день ещё не начался. В длинном коридоре кто-то с ним поздоровался, он машинально ответил и, не сбавляя шага, решительно прошёл в приёмную первого секретаря, пересёк её и уже готов был войти в кабинет, когда девушка, сидевшая за столиком возле две-, ри, остановила его:
— Товарища Карлыева нет.
— Который час? — поспешно обернулся Тойли Мерген. — Он что, сегодня не будет?
Быстроглазая девушка перестала расчёсывать свои длинные блестящие волосы, закрывавшие ей плечи, неторопливо спрятала в сумку зеркальце и расчёску, потом посмотрела на ручные часы и приветливо сказала:
— Сейчас без нескольких минут девять. Он вот-вот подойдёт. Садитесь, подождите, Тойли-ага. — И показала на диван.
Тут же зазвонил телефон.
— Нет, пока не приходил, — ответила девушка. — Хорошо, товарищ Ханов, как появится, сразу сообщу.
Она положила трубку, и в приёмной воцарилась тишина. Тойли Мерген заметно нервничал. От нечего делать он закурил сигарету и сидел теперь понурый, пуская в пол струи дыма. Желая как-то занять посетителя, секретарша попыталась пошутить.
— Когда думаете той справлять, Тойли-ага? — невинно спросила она.
— Той? — удивился Тойли Мерген, не сразу оторвавшись от своих дум. — По какому же случаю?
— Разве вы не знаете, что есть такая традиция, — со смешинкой в глазах объяснила девушка: — Каждый председатель обязан дважды устроить той — сперва, когда его выбирают, и потом, — когда освобождают.
— Ну, вначале — ещё куда ни шло, — немного подумав, отозвался Тойли Мерген. — Но пировать, когда тебя сняли, что-то, по-моему, глуповато. Если я уж тогда не устраивал той, то сейчас и подавно не буду.
— А я бы на вашем месте… — продолжала развлекать посетителя секретарша. — Я бы…
Конечно, скажи ему про такую традицию не эта быстроглазая, а кто-нибудь другой, он отчитал бы развязного собеседника за глупую шутку. Но она-то ведь не со зла. «Эх, дочка, что ты в жизни понимаешь, — улыбнулся он про себя. — Да окажись ты на моём месте, ты бы, наверно, позабыла, как тебя зовут, а не то чтобы пиры устраивать…
Неизвестно, как бы дальше развивался этот разговор, но тут в дверях показался Карлыев.
Мухаммед Карлыев стал секретарём райкома два года назад. Несмотря на молодость, у него уже был немалый опыт комсомольской и партийной работы, который в конце концов позволил ему поступить в Академию общественных наук в Москве. Учиться ему было нелегко, особенно поначалу, но окончил он академию успешно и потом некоторое время работал в аппарате Центрального Комитета в Ашхабаде.
На первый взгляд секретарь райкома мог показаться человеком несколько медлительным, но на самом деле его неторопливость была скорее проявлением той тщательности, которая отличала его во всём, начиная с выполнения партийных решений и кончая манерой одеваться. Много говорить он не любил, но на размышления времени не жалел, что, кстати сказать, в районе быстро за ним подметили и что особенно способствовало его популярности.
Хотя Карлыев и понимал, что бывший председатель «Хлопкороба» обязательно пожалует к нему в райком, однако всё же не предполагал, что это произойдёт так быстро. Входя к себе в кабинет, он пропустил Тойли Мергена вперёд, усадил его на один из множества стульев, окаймлявших длинный стол заседаний, и сам сел рядышком.
— Ну, Тойли-ага, — улыбнулся он. — Как настроение? Как здоровье? Отдыхаете как?
Приём, оказанный секретарём райкома, пришёлся Тойли Мергену по душе, и всё же внутри у него всё клокотало.
— Я, Мухаммед, из тех людей, что отдыхают только за работой, — начал он, стараясь сдержать обиду. — А вы знаете, сколько дней прошло, как меня сняли?
Карлыев сразу почувствовал, что Тойли Мерген сердится. Тем спокойнее с ним следовало говорить.
— Знаю, — ответил он твёрдо. — Вас освободили от должности председателя пять дней назад.
— Шутка сказать — пять дней! А знаете ли вы, что на уборке хлопка хороший работник собирает за пять дней пятьсот килограммов?
— И это знаю.
— А вы бот уже пять дней совсем не интересуетесь мною. Почему? Я ведь, если и не председатель уже, то по-прежнему… живой человек… коммунист!.. Как говорится, бездельник и богу противен… И ещё говорится, что с душой человеческой нужно обходиться осторожнее, чем с зеркалом. Хрупкая это штука, душа… Я на дружбу не напрашиваюсь, но ведь и знакомы мы не первый день, кажется, можно было поинтересоваться…
Карлыев дал ему выговориться.
— Вы правы, Тойли-ага! — согласился он, когда тот умолк. — И про душу хорошо сказали. Слушая вас, я подумал, что если бы меня сейчас освободили и хоть на один день предоставили самому себе, я бы, наверно, завыл от тоски. Вы вправе упрекнуть нас. Наша промашка. И прежде всего, я виноват… Вопрос о вашей дальнейшей судьбе надо решать сразу, не откладывая. Честно говоря, я собирался вас навестить, да закрутился… Слышали, наверно, к нам в республику собираются важные гости. Так вот, не исключено, что они и в наш район заглянут, а очень может быть, и в ваш «Хлопкороб». Так что забот хватает.
Все подростки похожи: любят, страдают, учатся, ищут себя и пытаются понять кто они. Эта книга о четырёх подругах. Об их юности. О том, как они теряли и находили, как влюблялись и влюбляли. Первая любовь, бессонные ночи — все, с чем ассоциируется подростковая жизнь. Но почему же они были несчастны, если у них было все?
Как быть, если судьба, в лице бога Насмешника, забросила тебя на далекую планету, даровав единственный способ самозащиты — оборотничество. Как выжить? Как вернуться на Землю? И надо ли возвращаться? Эти вопросы предстоит решить девятнадцатилетней Кире, которая способна перевоплощаться в Волчицу. А времени на поиск ответов у неё всего год. Год Волчицы на планете Лилея — это не только борьба за выживание, но и поиск смысла жизни, своего места в ней, обретение настоящих друзей и любви.
«Диалог и другие истории» — это сборник рассказов о людях, которые живут среди нас и, как у каждого из нас, их истории — уникальны. Они мечтают, переживают, любят, страдают. Они ставят цели и достигают их. Они ошибаются и терпят поражения. Они — живут.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Как Борхес убил автора? Какие книги читала Татьяна Ларина? За что Балда убил попа? Почему супергерои всегда скрываются? Ответы на эти и другие вопросы находятся под обложкой книги известного луганского культуролога Нины Ищенко. Статье хронотуристами по культурной карте этой книги! Читайте, исследуйте, создавайте собственные литературные миры!
Философов всегда интересовали вечные вопросы: как устроен мир и зачем мы в нём появились? Что придает жизни смысл — добрые дела или наслаждения? Подчиняться законам или собственной совести, если они противоречат друг другу? Есть ли что-то выше интересов отечества? Почему счастье человека не всегда зависит от его добродетелей? Из множества подобных вопросов автор отдает предпочтение одному из самых практичных: как жить, чтобы быть счастливым? А философы на него отвечают, каждый по-своему.