Сто лет жизни в замке - [17]

Королева-мать никогда не будет гостить в Шомоне, но оставит здесь потрясающую память о себе: именно в Шомоне, однажды ночью, ее астролог Ружжьери покажет ей будущее в зеркале. Она там увидит трех своих сыновей, Франциска, Карла и Генриха, которые совершат столько поворотов, сколько лет они процарствуют. Первый не совершит и одного: Франциск II, действительно, умрет в декабре того же года.

Сразу после смерти сына и высылки Марии Стюарт в туманную Шотландию, Екатерина заставит Диану де Пуатье уступить любимый замок в обмен на Шомон. Отметим, что Екатерина повела себя благородно: она могла лишить потерявшую власть фаворитку всякой компенсации. Но перед тем, как покинуть замок, она организовала один из своих галантных заговоров: чтобы помешать переходу Гавра, удерживаемого протестантами, в руки Елизаветы Английской, Екатерина приказывает одной даме, принадлежащей к ее знаменитому Летящему эскадрону, соблазнить шефа протестантов Генриха Конде. Белокурая Изабель де Лимёй преуспела сверх всех ожиданий: она не только соблазнила, но и соблазнилась сама. В результате чего она родила буквально в зале штатов Бургундии в Дижоне, совершенно неожиданного ребенка, во всяком случае для всех присутствовавших! Покинутая затем своим любовником, но не королевой, она вышла замуж за богатейшего Сцинио Сардини, преданного Екатерине Медичи. Один из самых влиятельных финансистов Европы, он подарил в качестве свадебного подарка своей жене… замок Шомон, проданный ему наследниками Дианы, предпочитавшими замок Ане. Новые хозяева почти не бывали в Шомон.

Затем сменились еще несколько хозяев: Роффиньяк, Сент-Эньян, Бовилье (владение замком никогда не выходило за рамки одного поколения).

В 1750 году владельцем замка стал Жан-Донатьян Ле Рей, Господин рек и лесов Франции, антский судовладелец и финансист. Он был большим другом Бенджамина Франклина, который по этому поводу истратит большую часть состояния в войне за независимость. Его сын переедет в Америку, но сохранит за собой Шомон, который он в 1810 году предоставит в распоряжение мадам де Сталь: Наполеон запретит ей появляться в Париже.

Это была вторая и, возможно, главная причина, по которой невеста князя Амадея решилась на покупку замка: мадам де Сталь, которой она искренне восхищалась, была одним из предков де Брольи. В Шомон мадам де Сталь провела один из лучших периодов своей бурной жизни. Она вызвала сюда своих детей, их учителя, лучших друзей: Жюльетту Рекамье, Бенжамина Констана, Проспера де Баранта, незаменимого Матьё де Монморанси.

Вот отрывок из ее письма сестре:

«Пишу Вам, моя дорогая сестра, с берегов Луары, которая пленила меня своим дружелюбием, отличающим ее течение между Блуа и Амбуаз, из старого массивного замка-крепости с круглыми несокрушимыми башнями, которым владели и в котором жили короли… Как и на Елисейских полях, нас окружает цветущий лес, где непрерывно поют соловьи. С дворцового двора открывается обширный вид не на швейцарские горы, а на плодородную, густо населенную равнину…».

Мадам де Сталь пробыла в Шомон только шесть месяцев. После появления ее книги «Из Германии» (?) императорский суд решил, что она находится слишком близко от Парижа. Нужно было уезжать. Мадам де Брольи позаботилась о том, чтобы ее тень вернулась в замок: никому из своих гостей она не позволяла забывать о своей великой предшественнице. Поклонение было обязательным.

Княгиня и ее двор

Когда мадам де Брольи жила в замке, а она проводила здесь, по крайней мере, полгода, у нее постоянно гостило около пятнадцати приглашенных, не считая гостей на уикенд и тех, кого она называла «летающими визитерами» принадлежащих к списку «Их величеств и королевских принцев», если, конечно, это не были король Португалии дон Карлос и королева Испании Изабелла II. Впрочем, почти все европейские монархи могли насладиться ее гостеприимством. В честь таких знаменитых гостей княгиня, не колеблясь, приглашала к себе балет Опера, артистов Комеди Франсэз или самых знаменитых певцов.

В такие дни княгиня, ревностно следившая за протоколом, немного изменяла ритм жизни, которому обычно должны были следовать ее гости. В простые дни она вела себя, как королева в своем замке. Отказываясь видеть в точности «вежливость королей», она устанавливала распорядок дня в зависимости от своих фантазий.

Я уже говорила, что она не покидала постель раньше часа пополудни. Завтрак начинался на полчаса позднее. Она редко на нем присутствовала, что, в сущности, было и неважно, ибо завтрак был очень «домашний»: женщины к нему выходили одетые для прогулок на свежем воздухе, мужчины — в спортивных костюмах. Таким образом, завтракали без нее. Княгиня выходила, когда все уже заканчивали, и, по ее желанию, снова начинался хоровод блюд. Она удерживала около себя одного из гостей, чтобы вести с ним беседу за едой. Обитатели замка научились по определенным признакам узнавать расположение духа хозяйки. Так, если она появлялась с мантильей на голове, это значило, что она не дала времени горничной причесать себя, и барометр показывал плохую погоду.

Второе свидание с гостями, полдник, французский эквивалент английского файв-о-клок, только более обильный. В Шомоне его подавали в большой зале в 5 часов, если княгиня не назначала его на 7. Появлялись два лакея с подносами, на которых было все необходимое для ритуала: самовар, заварные чайники, кофейники, молочники, чашки, приборы, тарелки, не говоря уже об испанских винах, виски, порто, с одной стороны, и богатого ассортимента пирожков, булочек, гусиных паштетов, суфле, сэндвичей, поджаренных хлебцев, фруктов. Гости сами себя обслуживали. Полдник длился ровно до 8 часов, после чего лакеи и подносы отправлялись на кухню.