Стихотворения. Поэмы - [18]

Вдруг ветер повеет

Знакомо-знакомо…

За тысячу верст

От родного порога

Проселочной, белой

Запахнет дорогой;

Ольховой, лозовой

Листвой запыленной,

Запаханным паром,

Отавой зеленой;

Картофельным цветом,

Желтеющим льном

И теплым зерном

На току земляном;

И сеном, и старою

Крышей сарая…

За тысячу верст

От отцовского края…

За тысячу верст

В стороне приднепровской —

Нежаркое солнце

Поры августовской.

Плывут паутины

Над сонным жнивьем,

Краснеют рябины

Под каждым окном.

Хрипят по утрам

Петушки молодые,

Дожди налегке

Выпадают грибные.

Поют трактористы,

На зябь выезжая,

Готовятся свадьбы

Ко Дню урожая.

Страда отошла,

И земля поостыла.

И веники вяжет

Мой старый Данила.

Он прутик до прутика

Ровно кладет:

Полдня провозиться,

А париться — год!

Привет мой сыновний

Далекому краю.

Поклон мой, Данила,

Тебе посылаю.

И всем старикам

Богатырской породы

Поклон-пожеланье

На долгие годы.

Живите, красуйтесь

И будьте здоровы —

От веников новых

До веников новых.

Поклон чудакам,

Балагурам непраздным,

Любителям песен

Старинных и разных.

Любителям выпить

С охоты — не с горя,

Рассказчикам всяческих

Славных историй…

Поклон землякам —

Мастерам, мастерицам,

Чья слава большая

Дошла до столицы.

Поклон одногодкам,

С кем бегал когда-то:

Девчонкам, ребятам —

Замужним, женатым.

Поклон мой лесам,

И долинам, и водам,

Местам незабвенным,

Откуда я родом,

Где жизнь начиналась,

Береза цвела,

Где самая первая

Юность прошла…

Родная страна!

Признаю, понимаю:

Есть много других,

Кроме этого края.

И он для меня

На равнине твоей

Не хуже, не лучше,

А только милей.

И шумы лесные,

И говоры птичьи,

И бедной природы

Простое обличье;

И стежки, где в поле

Босой я ходил

С пастушеским ветром

Один на один;

И песни, и сказки,

Что слышал от деда,

И все, что я видел,

Что рано изведал,—

Я в памяти все

Берегу, не теряя,

За тысячу верст

От родимого края.

За тысячу верст

От любимого края

Я все мои думы

Ему поверяю.

Я шлю ему свой

Благодарный привет,

Загорьевский парень,

Советский поэт.

1938

Друзьям

Друзья, с кем я коров стерег,

Костры палил, картошку пек,

С кем я сорочьи гнезда рыл,

Тайком ольховый лист курил, —

Друзья, когда кому-нибудь

Еще случится заглянуть

В Загорье наше, — это я

Все наши обошел края,

По старым стежкам я бродил,

За всех вас гостем я здесь был.

Пойду в поля — хлеба стеной,

Во ржи не виден верховой.

Гречихи, льны, овсы — по грудь,

Трава — косы не протянуть.

Земля в цвету — и все по ней:

В домах — светлей, народ — добрей.

А нынче, в самый сенокос,

На гармониста всюду спрос.

Как вечер — танцы при луне,

Как вечер, братцы, грустно мне —

В своих местах, в родных кустах

Без вас, друзей, гулять в гостях.

Я даже думал в эти дни:

А вдруг как съедутся они

Со всех концов, краев, столиц,

С военных кораблей, с границ.

И сядем мы за стол в кружок

И за вином пошлем в ларек.

И выпьем мы, как долг велит,

Без лишних споров и обид,

Друг перед дружкою гордясь,

На ордена свои косясь.

Но вы, друзья, кто там, кто там,

У дела, по своим постам.

Вы в одиночку, как и я,

В родные ездите края.

Наш год, наш возраст самый тот,

Что службу главную несет.

И быть на месте в должный час

Покамест некому за нас…

Друзья, в отцовской стороне,

Не знаю что: не спится мне.

Так зори летние близки,

Так вкрадчиво поют сверчки,

Так пахнут липы от росы.

И в сене тикают часы,

А щели залиты луной,

А за бревенчатой стеной,

Во сне, как много лет назад,

Считает листья старый сад.

Глухой, на ощупь, робкий счет —

Все тот, а все-таки не тот…

И всяк из вас, кто вслед за мной

Свой угол посетит родной,

Такую ж, может быть, точь-в-точь

Здесь проведет однажды ночь.

Наверно, так же будет он

Взволнован за день, возбужден,

Лежать, курить, как я сейчас,

О детстве думая, о нас,

О давних днях, о старине,

О наших детях, о войне,

О множестве людских путей,

О славе родины своей.

1939

На старом дворище

Во ржи чудно и необычно —

С полуобрушенной трубой,

Как будто памятник кирпичный,

Стоит она сама собой.

Вокруг солома в беспорядке,

Костра сухая с потолка,

Плетень, поваленный на грядки,

И рытый след грузовика.

Пустынно. Рожь бушует глухо,

Шумит — и никого кругом.

И только с граблями старуха

На бывшем дворище своем.

Бегут дымки ленивой пыли.

С утра старуха на ногах,

Все ищет, — может, что забыли

На старом месте второпях.

И хоть вокруг ни сошки нету,

От печки той одной — нет-нет,

Повеет деревом согретым,

Прокопченным за много лет.

Повеет вдруг жильем обжитым:

Сенями — сени, клетью — клеть.

И что-то вправду здесь забыто,

И жаль, хоть нечего жалеть.

А солнце близится к обеду,

Глядит старуха, ждет людей —

В последний раз сюда приедут,—

Живи, живи да молодей!

Там, где отныне двор, где люди,

Где всем углам иная стать,

В других окошках солнце будет

Всходить, в других в полдни стоять.

Там, где и улица и речка,

Где ближе к дому белый свет,—

Дымить уже не будет печка,

Как эта здесь от ветхих лет.

Во ржи — чудно и необычно,

Кидая на подворье тень,

Как будто памятник кирпичный,

Стоит она. Последний день.

Кирка и лом покончат с нею,

И плуг проедет прицепной.

И только гуще и темнее

Здесь всходы выбегут весной.

1939

«Рожь, рожь… Дорога полевая…»

Рожь, рожь… Дорога полевая

Ведет неведомо куда.

Над полем низко провисая,

Лениво стонут провода.

Рожь, рожь — до свода голубого,

Чуть видишь где-нибудь вдали,

Ныряет шапка верхового,

Грузовичок плывет в пыли.

Рожь уходилась. Близки сроки,