Стихотворения. Поэмы - [100]

Купи, отец, мне гробик — белый,

Как нашей матери лицо!

На кладбище меня снесите,

А там в могилу закопайте.

Отец, ведь мертвецы — счастливцы,

Им даже голод нипочем!»

Кому же в голову приходит

Ребенка называть невинным?

Где штык такой, такой кинжал,

Который мог бы беспощадней

Пронзить отеческое сердце,

Чем чистые уста ребенка?

Отец несчастный! Он пытался

Сдержать себя, но слезы градом

Вдруг хлынули! Закрыл руками

Лицо свое отец несчастный,

И показалось, что не слезы,

А кровь из лопнувшего сердца

Своей соленой, жаркой влагой

Покрыла руки!

Он не привык стонать и плакать.

Но тут не мог он удержаться.

«Господь небесный! Почему же

Меня ты не оставил вовсе

В небытии, куда стремятся

Душа и тело возвратиться?!

Зачем, господь, семью ты дал мне,

Раз не могу ее питать я,

Как пеликан, своею кровью?!

Но что я говорю? Наверно,

Господь уж знает, что творит,

И мне, слепому человеку,

Его высокий план неведом…

Мне ль бога призывать к ответу?

Бог плыть меня послал по морю,

Свой компас он вложил мне в сердце,

Плыву, куда укажет стрелка!

…Бери, мой сын, бери и ешь!

Ешь маленький кусочек хлеба

И наслаждайся. Этот ломтик

Хотел я поберечь до завтра.

А если съешь его сегодня,

То лишь господь небесный знает,

Чем завтра утром будешь сыт!»

И с жадностью схватил ребенок

Господень дар — сухую корку,

И ярче светлячков влюбленных

Сверкнули детские глаза,

Когда же он с последней крошкой

Покончил — сразу опустилась

Дремота на его головку,

Как опускается на землю

Туман вечерний в час заката.

И мальчуган заснул с улыбкой.

Что снилось:

Хлебец или гробик?

И мать,

Рыдать уже не в силах,

Двух братцев уложила рядом,

Руками обняла обоих,

Заснула на краю постели.

И встал из-за стола мужчина

И, тихо подойдя к кровати,

Задумался, скрестивши руки.

«Вот наконец-то вы счастливы,

Мои родные. С плеч усталых

Снимает сон всю тяжесть жизни,

Ту тяжесть, что влачить должны мы

С утра до ночи… Боже, боже!

Ведь это значит,

Что сон их любит

Сильней меня! Дарит он счастье,

Которого я дать не в силах!

Ну что же! Я и тем доволен,

Что хоть во сне они счастливы!

Родные, спите!

Доброй ночи!»

Затем поцеловал он спящих,

Как будто троицу святую,

И распростер над ними руки

(А сверх того благословенья

Не в силах дать он был ни крошки),

И отошел, на спящих глядя

Нежнейшим взором, чтобы розы

И ангелы всю ночь им снились…

А после, подойдя к окошку,

Он посмотрел во тьму ночную

Так угрожающе, как будто

Поджечь хотело сумрак ночи

Очей полярное сиянье.

3

Где мысли этого мужчины?

Куда стремится дух бессмертный?

Он на таких блуждает высях,

Куда взлететь способны только

Безумцы или полубоги!

Заботы дня, заботы дома

Он сбросил, как птенец скорлупку,

И мчится.

Человек в нем умер,

В нем только гражданин живет.

Кто прежде был привязан к дому,

Теперь привязан только к миру.

Он не троих

В объятьях держит,

А миллионы.

И крылья духа плещут в высях,

Откуда очи видят землю

Такою крошечной, как искра

В бумажном пепле.

И дух крылатый мчится к звездам,

И эти звезды

Трепещут от его полета,

Как пламень свечек!

Мильоны миль в одно мгновенье

Летят светила,

Но дух людской летит быстрее,

И отстают миры, как будто

В лесу от всадника

Деревья!

Когда же он взвился превыше

Скоплений звездных,

Когда уже проник, наверно,

Он в центр вселенной,

Тогда предстал пред ним создатель

Всего живого.

Тот, кто мирами управляет

Единым взглядом,

И свет живет во взгляде этом,

И света этого крупица

Зовется Солнцем,

Вокруг которого вращаться

Назначено Земле с Луною.

И воззвала душа людская,

Купаясь в божьей благодати,

Как лебедь нежится в прозрачной

Воде озерной:

«Господь, мой бог, мое блаженство,

Вот я — одна твоя пылинка!

К тебе взлетел, чтоб распластаться

Перед тобой

И рассказать: я сын твой верный,

Тобою послан в путь жестокий,

Но не ропщу, благословляя

Тебя, отец небесный, ибо

Ниспосланное испытанье

Есть знак любви твоей, о боже!

Я знаю, что тобой я избран!

Земные люди измельчали,

Забыв тебя, рабами стали,

А рабство — всех грехов начало.

В грехах погрязли

Дети рабства,

И человек пред человеком

Склоняется! А кто способен

Вот так склоняться перед ближним,

Тот, господи, есть твой хулитель!

Тебя, господь, позорят люди,

Но так не может длиться вечно —

Вновь обретешь свое величье!

Ты дал мне жизнь, отец небесный,

Я посвящу ее тебе,

И будет ли за то награда —

Не думаю об этом я!

Ведь каждый раб готов трудиться,

Когда награду посулят,

Но без надежды на награду

И без желания наград

Трудился я и снова буду

Трудиться точно так и впредь!

И будет мне вознагражденьем,

Что из несчастнейших рабов

В людей вновь превратятся люди…

Хоть грешники они, но все же

Я их люблю. О боже правый,

Дай света, боже, дай мне сил,

Чтоб ради ближних потрудиться

Мне не напрасно удалось!»

Такую речь душа сказала

И возвратилась с небосвода

Обратно в тесную каморку,

Где тело ждет ее, застыв.

И вот мужчина содрогнулся,

Озноб прошел по телу,

Холодный пот блеснул на лбу

Въявь это было или снилось?

Въявь. Потому что спать хотелось.

Устал летать. И на ресницы

Уселся сон. И человек

Свое измученное тело

Приподнял и понес, шатаясь,

К соломенному тюфяку.

И вот

Тот самый,

Кто недавно

Беседовал на небе с богом,

Теперь валяется на грубой

Подстилке, где-то на полу.

Пал на солому благодетель

В тот час, когда владыки мира,

И палачи, и нечестивцы

На шелковых подушках снят.

В последний раз ночник мигает,