Стихотворения из первого сборника - [9]

Были когда — то и смех, и слезы,

И пара влюбленных, пришедших в сад,

Смотрела на море, укрывшись в розах,

Сто лет назад.

Сердце к сердцу стояли и вниз глядели.

Он шептал: «Вот пена морская, цветы зимы.

Высохнут розы, но пена цветет и в метели…

Кто слабо любит — умрет — но не мы!»

Тот же ветер дул, те же волны белели

И цветы были сорваны, но не посажены вновь.

Голос смолк, и в глазах, что горели,

Угасла любовь.

Иль всю жизнь любили, потом уснули?

В день один умерли — кто знает, когда?

И любви, что бездонна, тленье, как розы, коснулось,

Лишь алые водоросли колышет вода…

Ужели мертвые друг друга во тьме не забыли?

Вправду любовь, как могила, сильна?

Бесстрастны они, как на кладбище травы или

Моря волна.

Все пришли к одному, и люди и розы,

Их не помнят утесы и моря вода,

Их дыханье ветра унесли, смыли летние росы,

Теплый воздух манит, но они не вернутся сюда.

Их дыханье грядущего дня не согреет,

И люди, и розы ушли за земной окоем,

Как они, ни радость, ни скорбь сохранить не умея,

Мы уснём.

Здесь смерти уже не осталось дела,

Переменам не быть здесь до конца перемен,

И не выпустит их никогда могила —

Кто ушел, живых не оставив взамен.

Живы камни и терн, пока солнце светит,

Пока льются дожди, но придет их черед.

Тогда вздуются волны и в море их ветер

Унесет.

Тогда гладь забурлит, обрушатся скалы,

Тогда луг и террасы зев глубин поглотит,

Тогда, в грозную бурю, прилив небывалый

Смоет поле, покинутый сад разорит.

А сейчас, несмотря на триумф свой страшный,

Отведав плодов своего колдовства,

Словно бог, на своем алтаре себя заклавший,

Смерть мертва.

Из цикла «Столетие рондели» [14]

В гавани

I

Доброй ночи, прощай, — скажем жизни, отметившей нас

Знаком скорби и плача о жизни, ушедшей за край;

Ветер нежный рассветный, в воды грусти сметающий нас,

Доброй ночи, прощай.

Время траура, осень бесцветная, вечно рыдай;

Ослепил, одурачил всех день, отправляющий нас

В рабство мраку, презревшему солнечный рай.

Где родилось и умерло горе, нам ничто не опасно сейчас:

Воду Леты мы пьём, лотос щедрый даёт урожай.

Скажем грёзам утешным, скажем страху, что мучает нас:

Доброй ночи, прощай.

II

Средь морей встали вы, вдалеке от портов,

Буря здесь не опасна, вал не рвёт якорей…

Что за звук нарастает под шёпот ветров

Средь морей?

Нота вечно звенит, то слабей, то сильней:

Предсказанья во мраке, плач глухих голосов,

Вдаль умчится, вернётся, звучит всё мрачней.

Слышишь — крылья разрезали ночи покров,

Догоняет вас прошлое, смерти мертвей.

Радость разве жива, скорбь не сбила оков

Средь морей?

Путь ветра

О ветра путях кто же сможет узнать,

Его проследить в пустоте, в облаках,

Кто ласточки сердцу сумел рассказать

О ветра путях?

Не смогут осилить надежда и страх

Волн пенных, что вечно спешат разрушать,

Времён, обращающих сущее в прах.

Так жизнь и любовь, страшась ночи отдать

Надежды и думы, в закатных лучах

Плывут в водах времени — вечно блуждать

На ветра путях.

«Если б знать»

Если б знать, когда жизнь вилась в тёплых ветрах,

Сквозь зарю звонким светом летела в росинках сверкать,

Что однажды скорбь выплачет сердце в жестоких словах:

«Если б знать».

Ни смешливые розы, что манят себя целовать,

Ни улыбки морей, волны греющих в солнца лучах,

Не склонили души зла предвестья ловить и читать.

Ныне холоден ветер, душа заблудилась в мольбах

Безнадёжных — не слушают уши, на сердце печать;

Дух мой тяжко вздыхает, как ветер на ложных стезях:

«Если б знать».

Время и жизнь

I

Времени имя — печаль, так твоё сердце сказало,

Жизни погибшее сердце, падая в пламя;

Быть ему там, пока в памяти вновь не восстало

Времени имя.

Опоясано мраком, хромое, слепое время

Явью и призрачным сном мучить тебя не устало,

Травит и гонит, вины наложило бремя.

Мимо стремятся минуты то робко, то смело,

Видят утраты кровавые знаки над нами,

Линии горя сложили на облаке белом

Времени имя.

II

Нет, но покой — мой миру целебный дар,

Так может время, голос возвысив свой,

Вымолвить: что же, рождаю лишь горя жар?

Нет, но покой.

Запад с востоком унылы, мир удручён суетой,

Тяжко и медленно катится солнечный шар,

Дюжина грузных часов — скуден ход жизни земной.

Глаз, что дрожит, повседневности видя кошмар,

Отдыха радость отыщет, благословлённый мной —

То не безумств этой жизни повторный разгар,

Нет, но покой.

Умерший друг

I

Прочь верное сердце ушло с земли;

Молим — прощанье отсрочь;

Надежды и счастье с тобою ушли

Прочь?

Дня разлетаются клочья,

Темно и вблизи и вдали,

Твой облик вернуть не смочь;

В чистой душе искры солнца цвели,

Зачем же уходишь в ночь;

От всех, кто любил, тебя увели

Прочь?

II

Друг многих прошлых лет,

Как горе посмело слуг

Послать, чтоб стереть слова след:

«Друг?»

Как слёзы сомкнули круг,

И боли исхода нет,

Молитвы застыли средь вьюг?

Во тьме твой не гаснет свет,

Но день кончается вдруг.

Услышишь далёкий привет,

О друг?

III

Благ в жизни и смерти ты был,

Пошли нам радости знак;

Желают все те, кто любил,

Благ.

Случай — жестокий враг

Нам горем надежду убил,

Обьятья разжались — всё так;

Но памяти хватит сил

Узреть сквозь слёзы и мрак

Того, кто друзей не забыл,

Благ.

IV

Прям, добр ты был без прикрас,

Верен своим друзьям.

Печален памяти глас,

Прям.

Крикливым был чужд площадям,

Открыт лишь лучшим из нас —

И не было счёта дарам!

Всё старит катящийся час,

Не всё превратится в хлам: