Стихотворения и поэмы - [87]

Шрифт
Интервал

пройти готовы, воедино
сплотившись в громе и огне,
для дней твоих, для лучших дней?
И плавок ширится прибой,
и трубам нет конца и края…
Была Украина степной,
теперь она уже другая,
и лозунг «Моя хата с краю»
навек проглочен прошлой тьмой.
Вы знаете, что это так
и что мое правдиво слово.
Но вы хотите, чтобы снова
огня и «кары» ураган
обрушил горе на селян?..
Но дни не те! Сломался хлыстик…
Вы не фашист, а лишь фашистик!
Всем вашим сердцем и мечтой
вы с Клемансо и Муссолини…
Лежите трупом желто-синим
вы на промозглой мостовой…
Ваш лепет жалок про Европу —
он недостоин Конотопа.
В Стране Советов наш народ,
мы волю вырвали из крови…
Соединить лишь идиот
способен Маркса с Соловьевым
и возмущаться, в злобе рьян,
тем, что голодный люд всех стран
быть пушечным не хочет мясом, —
сознательным быть хочет классом,
и цели у него ясны.
Когда-то в омуты войны
паны нас ввергли, будто в бездны…
А вы, как поп: «То — гнев небесный…» —
гнусите свой псалом бесчестный
из горестной Галичины́…
Вы на абстракцию, на бога
хотите их свалить вину,
чтоб снова лгать… Мораль убога
и философия бедна —
такой товар не нужен нам:
в убыток… Мы поклепов гать
уже разбили… Маску скиньте.
За стиль такой вы извините,
за все эпитеты, слова, —
ведь учимся мы торговать.
Могу я даже вам для гроба
бесплатно из церабкоопа
сосновых досок переслать —
таких нигде вам не сыскать,
их не подарит вам никто…
А впрочем, нет. Срамить за что
товар народный высшей пробы?
Вы недостойны даже гроба,
он оскорбится. Ваш удел —
сырая яма… Побледнел?..
И подгибаются колени,
трясутся, словно холодец,
безвольно мышцы?.. Успокойтесь…
шучу я… Просто крови мак
застлал мне голову туманом…
Пугать я больше вас не стану —
вы перепуганы и так.
От страха стали вы руиной
уж много, много дней назад,
когда помог нам русский брат
прогнать Петлюру с Украины…
Прогнал наш брат и Смердякова
огнем орудий, бомб и слова,
хоть как тот, бедный, ни юлил…
Но что поделаешь — поплыл
в Константинополь… В добрый час,
найдем и под водою вас!
2
Живем в готовности высокой
всегда отправиться в поход…
Теперь не с Запада, с Востока
ветров истории полет…
Есть сталь у нас, и есть железо,
есть, господа, чем встретить вас,
чтоб не посмели больше резать народ,
Христом благословись…
Да, это правда, кровь течет,
и мир багряной краской за́лит…
Но не Христос на фоне зарев,
а образ Ленина встает…
Знамена, словно тени, в Риме
висят — победы черной знак…
У нас же Муссолини — имя,
что годно только для собак.
Чем больше гнет его насилья,
тем гнев быстрей сметет тюрьму.
Ему уж нос переломили,
мы ж — перебьем хребет ему.
………………………
А в кабинете кардинал,
залитый золотом и кровью…
Течет неспешно блудословье
из синих уст… Какой скандал!
Туда, где смерть вовсю гуляет,
рабов своих он гнал не раз…
Фигура эта вызывает
лишь омерзение у нас.
Для вас — казна, любовь и вина,
у вас любая ложь — свята…
О, сколько сожжено невинных
обманным именем Христа…
Быстрей танцуйте свой канкан,
вам от штыка спасенья нету!..
Революционному поэту
враждебен чуждый Ватикан.
Колдует музыка в шантанах,
толпа безлика и легка…
…А пригород лежит в туманах,
и цель еще так далека…
Там бледные, худые дети —
цветы, морозом сожжены…
…Здесь — франты, сыты и одеты,
«Войны! — кричат. — Еще войны!..»
У Турции, томимы жаждой,
отнять поля хотят паны…
О, мы покажем вам «войны»,
предательский ваш род и жадный!..
Быстрей танцуйте ваш канкан,
вам от штыка спасенья нету!..
Революционному поэту
враждебен чуждый Ватикан.
3
«Коль нет у нации вождя,
тогда вожди ее — поэты»?..
Ну что ж, в вожди народа лезть
с вас, верно, станет,
но селяне
вам не окажут эту честь.
Не вам Тычину в злобном рвенье
чернить и звать его рабом —
сиянье от него кругом,
гуманный он и светлый гений…
Он понял, он постиг наш век.
Вы — пыль у ног его, не критик,
самодовольный сибаритик,
безумный, жалкий человек!
Пылает даль в пожарах рыжих,
и плещет кровь — земли вино…
Петлюра околел в Париже…
Вы ж — не Петлюра, не Махно.
Замыл волною океанной
их, как песок, последний бой…
Не вашей музе рядовой
разрушить новый мир багряный…
Греми, пеан мой огневой,
наперекор пеану пана!
О, вам досадно, знаю я,
что ваши «кровны» десятины
забрали руки селянина
себе в отчаянных боях…
И вам не будет возвращенья
туда, где золото ракит
в тиши отрадного мгновенья
нежданной встречи даль резьбит…
Всё это вас, как сон, манит…
И зря терзает жажда мщенья
вам грудь… и сердце зря болит
жестокое… Пустым стремленьем
к мечте вы скованы навеки…
Могила… вылечит… калеку…
4
Поля родимые покинув,
железо снова я пою…
Мою Коммуну — Украину
я так люблю!..
Она — моя навек… И боле
не надо мне иной — любой.
……………………
Одето в грозный траур поле,
полки идут, качаясь, в бой…
В дыму огонь шумит и тает…
Гори, душа моя, гори!..
Уже багряно над Китаем
шумят знамена в цвет зари…
В безумье надругательств грязных
пусть гнев мой тучи понесут!..
Я так люблю в державах разных
рабочий люд!
Я так люблю в далеких странах
порывы те же, что у нас,
из бед и горя океана
в Коммуны светлый час!
Разноязычные, родные,
на разноцветных островах…
Горят во тьме миры иные —
и вьется страх…
То — страх привыкшего жестоко
пить из людей рабочих кровь, —
теперь огонь ему и в око,
и в бровь!
Сквозь крови чад и пуль рыданья
желанной воли дни придут,
и от всемирного восстанья
паны не убегут.

Еще от автора Владимир Николаевич Сосюра
Третья рота

Биографический роман «Третья Рота» выдающегося украинского советского писателя Владимира Николаевича Сосюры (1898–1965) впервые издаётся на русском языке. Высокая лиричность, проникновенная искренность — характерная особенность этого самобытного исповедального произведения. Биография поэта тесно переплетена в романе с событиями революции и гражданской войны на Украине, общественной и литературной жизнью 20—50-х годов, исполненных драматизма и обусловленных временем коллизий.На страницах произведения возникают образы современников поэта, друзей и недругов в жизни и литературе.


Рекомендуем почитать
Стихотворения и поэмы

В книге широко представлено творчество поэта-романтика Михаила Светлова: его задушевная и многозвучная, столь любимая советским читателем лирика, в которой сочетаются и высокий пафос, и грусть, и юмор. Кроме стихотворений, печатавшихся в различных сборниках Светлова, в книгу вошло несколько десятков стихотворений, опубликованных в газетах и журналах двадцатых — тридцатых годов и фактически забытых, а также новые, еще неизвестные читателю стихи.


Белорусские поэты

В эту книгу вошли произведения крупнейших белорусских поэтов дооктябрьской поры. В насыщенной фольклорными мотивами поэзии В. Дунина-Марцинкевича, в суровом стихе Ф. Богушевича и Я. Лучины, в бунтарских произведениях А. Гуриновича и Тетки, в ярком лирическом даровании М. Богдановича проявились разные грани глубоко народной по своим истокам и демократической по духу белорусской поэзии. Основное место в сборнике занимают произведения выдающегося мастера стиха М. Богдановича. Впервые на русском языке появляются произведения В. Дунина-Марцинкевича и A. Гуриновича.


Стихотворения и поэмы

Основоположник критического реализма в грузинской литературе Илья Чавчавадзе (1837–1907) был выдающимся представителем национально-освободительной борьбы своего народа.Его литературное наследие содержит классические образцы поэзии и прозы, драматургии и критики, филологических разысканий и публицистики.Большой мастер стиха, впитавшего в себя красочность и гибкость народно-поэтических форм, Илья Чавчавадзе был непримиримым врагом самодержавия и крепостнического строя, певцом социальной свободы.Настоящее издание охватывает наиболее значительную часть поэтического наследия Ильи Чавчавадзе.Переводы его произведений принадлежат Н. Заболоцкому, В. Державину, А. Тарковскому, Вс. Рождественскому, С. Шервинскому, В. Шефнеру и другим известным русским поэтам-переводчикам.


Лебединый стан

Объявление об издании книги Цветаевой «Лебединый стан» берлинским изд-вом А. Г. Левенсона «Огоньки» появилось в «Воле России»[1] 9 января 1922 г. Однако в «Огоньках» появились «Стихи к Блоку», а «Лебединый стан» при жизни Цветаевой отдельной книгой издан не был.Первое издание «Лебединого стана» было осуществлено Г. П. Струве в 1957 г.«Лебединый стан» включает в себя 59 стихотворений 1917–1920 гг., большинство из которых печаталось в периодических изданиях при жизни Цветаевой.В настоящем издании «Лебединый стан» публикуется впервые в СССР в полном составе по ксерокопии рукописи Цветаевой 1938 г., любезно предоставленной для издания профессором Робином Кембаллом (Лозанна)