Стихотворения и поэмы - [116]

Подняла худые руки,

Расчесала кудри русы,

Все пряди неразлучные, —

Или краса наскучила?

Или года не красные,

Иль оченьки не ясные?

Ой, не краса наскучила,—

Гремит-гудит за тучами,

Визжит пургою ярою

Над матерью, над старою.

Иди ж, дитя, кровиночка,

Кровиночка, травиночка,

Мать-мачехой умытое,

Яр-мятою укрытое,

Ухоженное, сытое!

Молчание — устам сулю,

Держать слезу — очам велю,

Возьму коня за поводы,

Сама пойду на проводы.

Ступай, дитя любимое,

Любимое, хранимое,—

Иди за побратимами.

Зовут они — в поход идти,

В поход идти, народ вести.

Кладу тебе зарок один —

Бей ворога нещадно, сын,

Бей ворога, не милуя,

Громи со всею силою,

В грудь поражай недоброго,

Ведь роду ж ты хороброго.

Молчание — устам сулю.

Слезу держать — очам велю,

Твоих, дитя, вестей молю.

^{И идут сыны, неся в сердцах материнское благословение, — и гудит земля — и шумят воды — и труп вражий землю сырую кроет — и слово в сердце отзывается:}

Ты вся — и жажда, и горенье,

Ты лук, стрела и тетива,

Столетий светлое виденье,

Полуденная синева!

Не раз, судьбу свою пытая,

Ты в сердце страх превозмогла,

Когда, паломница святая,

Ты к водам животворным шла.

Когда ж, струи найдя живые,

Ты в отчий возвращалась дом,

Качая ведра золотые

На коромысле расписном, —

Злодей, коварный, как Иуда,

В потемках на тебя напал,

Разбил священные сосуды

И, светлую, тебя распял.

И ты, раскинув скорбно руки,

Смотрела на детей своих,

На их неслыханные муки,

На слезы и на гибель их,

На то, как рушатся и гнутся

Стропила зданий, как, сквозь дым,

Пожары ящерами вьются

По хатам бело-голубым,

Как вишни от огня чернеют,

Бегут бездомные стада,

И зло все пуще сатанеет,

И всё бесстыднее орда, —

И взгляд твой, и немой и властный,

Вдруг прогремел, как вещий зов,

Глуша всех пушек гул ужасный,

Объединяя всех сынов.

И всё восстало на злодея,

Настала грозная пора,—

И нет такого чародея,

Такого не найдешь пера

И нет еще такого свитка,

Чтобы багряно начертать,

Как на борьбу с ордой несытой

Народов наших вышла рать.

Одну у всех увидя рану

И общий увидав пожар,

Идет пастух Узбекистана,

Из Тулы — плотник и гончар,

Идет твой сын, о мать родная,

Со всей семьей одним путем,

И, вражьи громы заглушая,

Везде гремит наш правый гром.

И, хоть еще идти немало

До светозарного конца, —

Заря победы сочетала

Повсюду — честные сердца!

Еще тебя терзают, ранят,

Еще огни костров видны, —

Но знаю: правда не обманет,

Ей сроки вечности даны.

Я верю по свою кончину,

Что свет прольется на долину,

Что воссияет правота, —

И в заповедную годину,

На радость дочери и сыну,

Сойдешь ты, матерь, со креста!

1942, 1956

456. ПУТЕШЕСТВИЕ В МОЛОДОСТЬ Поэма © Перевод Н. Ушаков

В те дни, когда мне были новы

Все впечатленья бытия…

А. Пушкин

ПРОЛОГ

Родной народ передо мной сияет

Неугасимым огненным столпом

И сердце мне в ненастье согревает.

История, перед твоим судом

Предстану — «птица малого полета»[135] —

И напоследок оглянусь кругом.

И спросит суд: «Завершена ль работа?

Ты не напрасно ль прожил на земле?

По чести говори, суд ждет отчета!

Ты ощущал ли на своем челе

Прикосновенье трудовой ладони,

Грозящей всякой ржавчине и тле?»

В своем допросе — чуждый беззаконий —

Меня он спросит: «Волос твой седой,

Быть может, знак неистовой погони

За радостью, довольной лишь собой,

За песнею, тебе лишь только милой?

Гордиться можешь ли хотя б одной

Страницею, в какой бы чувство было,

В труде бессонном, в длительном бою

Нас наполняющее новой силой?»

Отвечу так: «Я прожил жизнь свою,

И ошибался я неоднократно,

За что страданий чашу ныне пью,

Но не оставил я дороги ратной,

Призванья своего не утопив

В потоках лжи, обманщикам приятной.

Клянусь, что не был я себялюбив.

Мне вымыслов казалось мертвым море

И неживым — мишурных грез разлив.

С народом радость я делил и горе,

По ровному пути и крутизне

С ним вместе шел, его напевам вторя.

Я предан был душой своей стране, —

Сказать о том, что душу согревало,

На склоне жизни захотелось мне.

Хотел я отразить хоть в капле малой

Прошедшее, о нравах давних злых

Сказав всё то, что тут сказать пристало.

О тех, кого давно уж нет в живых,

Но близких сердцу, мне так сладко пелось —

Я видел простоту их душ прямых.

Я знал: земля по-новому оделась

И прошлого весна не озарит,

Но я служил, чему служить хотелось».

Отвечу так. И суд меня простит.

7 июня 1942 Уфа

ГЛАВА ПЕРВАЯ

1

Как много бабочек! Числа нет белым парам!

Мерцает их снежок на голубых цветах.

Недавно дождь прошел. Всё дышит теплым паром:

Травинки, лужицы в дорожных колеях.

Июнь уж недалек. Подобные отарам,

Светлеют облака на влажных небесах.

И сердцу верится, и нет в душе сомненья,

Что будут жить и жить надежды и стремленья.

2

Удилище, леса, крючок да поплавок —

Снаряд куда как прост! Дрожит вода, сверкая.

Барашки по небу блуждают без дорог,

По ветреным лугам, как тени, пробегая.

Мгновений слышится медлительный звонок.

Так капли падают в кувшин, одна, другая…

Отвязан наш челнок, раздался стук весла, —

Подвижная тропа за челноком легла.

3

В той лодке — брат и я. Земля пусть над тобой

Пушинкою лежит, Иван мой молчаливый!

Спасибо, братья, вам. Мечтатели душой,

Вы оба были так сердечны, незлобивы.

Покуда я живу, живете вы со мной,

Исчезнем вместе мы, как песни переливы,

Как песня грустная далеких чумаков,

Навек замолкшая меж заливных лугов.

4

Был не болтлив Иван. Молчальника такого