Стихотворения и поэмы - [7]

Ваш путь туда! — он указал на небо.

Ученики ему сказали: — Отче,

Уныние в крови, а ты горишь

И коротко, и просто говоришь,

Но можешь ты сказать ещё короче?

— Могу! — и на ладони написал

Он истину и миру показал:

— В двух первых битвах победите с нею.

О третьей битве говорить не смею.

Направит вас туда, преобразив,

Иного мира воля и порыв.

1987

Кость

Ты царь: живи один.

А. Пушкин

Жил я один. Ты сказала: — Я тоже одна,

Буду до гроба тебе, как собака, верна…

Так в твою пасть был я брошен судьбой на пути.

Грызла меня, словно царскую кость во плоти.

Страстно стонала, хотя и другие порой

Кость вырывали из пасти твоей роковой.

С воплем бросалась на них ты страшней сатаны.

Полно, родная! Они, как и ты, голодны.

Высосан мозг, и в порожней кости иной раз

Дух или ветер поёт про последний мой час.

Брошенный буду мерцать среди горних светил…

В Бога поверь, чтоб тебя он за верность простил.

1988

* Друг от друга всё реже стоим *

В. К.

Друг от друга всё реже стоим

В перебитой цепи воскрешений.

Между нами фантомы и дым…

Мы давно превратились в мишени.

Что нам смерть! На кабы и авось

Столько раз воскресало славянство.

Наше знамя пробито насквозь,

И ревёт в его дырах пространство.

Застит низкого солнца клочок

Тёмной воли картавая стая.

Но косится в бою твой зрачок,

Голубиную книгу читая.

1988

Голубь

Мы на заре самих себя заспали,

И жизнь шумит, как сорная трава.

На крошку хлеба голубя поймали

Мальцы замоскворецкого двора.

Не грязный голубь с дерева безверья -

Сиял красавец, бел, как вечный снег.

Они б ему повыдергали перья,

Но отобрал прохожий человек.

Курчавый Ицек подскакал, как мячик,

И человека начал осаждать:

— Отдайте мне! — Зачем тебе он, мальчик?

— Поймите! Я могу его продать!

Звенело что-то в голосе такое

Глубокое, что вздрогнул человек.

— Пускай летает, — и взмахнул рукою.

— Пускай летает! — повторил навек.

Все видела и слышала старушка,

Дремавшая у Господа в горсти.

И, как в бору печальная кукушка,

Запричитала: — Боже, возврати!

Так, значит, есть и вера и свобода,

Раз молится святая простота.

О возвращенье блудного народа

В объятия распятого Христа.

1988

Пузыри

Всяк пузырь на волю выпускает

Джинна, заключённого внутри.

Но младенец этого не знает,

Млечные пуская пузыри.

Хочется тебе пузырь потрогать -

Дьявол строит рожи изнутри.

Вечный бой. Ты слышишь гром и грохот -

То металл пускает пузыри.

А когда кометы возникают

Около земного бытия, -

Пузыри кровавые пускают

Чистый разум и душа твоя.

Вечность дышит, как морская пена,

Пузырится главами собор.

Плоть живая пенится мгновенно,

И душа уходит на простор.

Мир звенит пустыми пузырями

Праздных грёз и дутого стекла,

Мыльными мгновенными шарами,

Что пускают слава и хвала.

Наложи печати и запреты,

Только ничего не говори,

Потому что дети и поэты

Всё же верят в эти пузыри.

1988

Откровение обывателя

Смотрим прямо, а едем в объезд.

Рыба-птица садится на крест

И кричит в необъятных просторах.

Что кричит, мы того не возьмём

Ни душою, ни поздним умом.

Теснотой и обидой живём.

Заливается ночь соловьём,

День проходит в пустых разговорах.

Заскучаю и муху ловлю,

Жаль, что быстрой езды не люблю

И нельзя провалиться на месте.

Мне поведал проезжий во мгле:

«Перестройка идёт на земле!»

Мне-то что! Хлеб и соль на столе,

И летает жена на метле.

Я чихал на такое известье!

Жизнь свихнулась, хоть ей не впервой,

Словно притче, идти по кривой

И о цели гадать по туману.

Там котёл на полнеба рванёт,

Там река не туда повернёт,

Там Иуда народ продаёт.

Всё как будто по плану идёт…

По какому-то адскому плану.

Кем мы втянуты в дьявольский план?

Кто народ превратил в партизан?

Что ни шаг, отовсюду опасность.

«Гласность!» — даже немые кричат,

Но о главном и в мыслях молчат,

Только зубы от страха стучат,

Это стук с того света, где ад.

Я чихал на подобную гласность!

Мне-то что! Обываю свой крест.

Бог не выдаст, свинья не доест.

Не по мне заварилася каша.

Рыба-птица на хрип перешла,

Докричаться до нас не могла.

Скучно, брат мой! Такие дела.

Особливо когда спохмела…

Жаль души, хоть она и не наша.

1988

Афганская змея

Аллах и пуля в рай ведут душмана,

И русский сон тревожен в том краю.

Один солдат в горах Афганистана

Заметил полумертвую змею.

Она на солнце узко отливала

Узорчатым черненым серебром.

Он пожалел и каждый день, бывало,

Поил ее из миски молоком.

Уже змея солдата узнавала,

Уже она из рук его пила.

Других она к себе не подпускала.

Окрепла и однажды уползла…

Застава спит. В палатке сон глубокий.

В глухую ночь стоял он на посту.

И только вспомнил отчий край далекий —

Опасность просквозила темноту.

И, уловив опасность по скольженью,

Присел от страха и узнал змею —

Та самая! И обвила за шею

Она его, как гурия в раю.

Хотел он встать, не тут-то было дело!

Змея вздымала голову пред ним,

В лицо шипела и в глаза глядела.

Так и сидел он в страхе, недвижим.

Как будто шум со стороны палатки,

Как будто тихо… Вечность протекла.

Змея, разжав кольцо смертельной хватки,

Его освободила. Уползла.

Он распрямился и, мрачней заката,

Прошел насквозь заставу, — кровь и прах.

Все вырезаны, все его ребята,

И первыми — кто были на постах.

Как жить ему? Его сомненье гложет,

Подумать страшно: может быть, змея

Его спасла, за счет других… О боже,

Печальна тайна, но она твоя!

1989

* В воздухе стоймя летел мужик, *