Стихотворения и поэмы - [34]

Нет ничего… — И слова бедуина пропали.

Детство играет, как ветер зелёной травой,

Солнце и месяц играют его головой.

Белых, и сизых, и дымчатых роз воркованье,

Птиц милованье его наполняет сознанье.

Выйдет в пустыню и смотрит на солнце в упор,

И в Назарете про мальчика ходит сыр-бор.

— Сын у Иосифа — чудище. Смотрит на солнце,

Глаз не отводит, как узник в цепях от оконца.

Если он смотрит на солнце, то может смотреть

Даже на Бога, на правду, на снег и на смерть…

Пять ему минуло лет в захолустном местечке.

Мальчик в субботу трудился на солнечной речке.

Вылепил глиняных птичек, а дети глядят.

Птички как будто живые — вот-вот улетят.

Это увидел сосед и, моления бросив,

Стал колотить в бедный дом, где молился Иосиф.

— Слушай, Иосиф, что выкинул мальчик опять,

Вылепил птичек и хочет, наверно, продать.

Тяжко подумать. И это в святую субботу!

Несусветимо! И нет на него укороту.—

Бедный Иосиф на речку пошёл и, узрев

Несусветимое, впал против сына во гнев.

Мальчик не слушал, глаза его странно блестели.

— Птицы, летите! — он крикнул, и те улетели.

Мальчик сидел у воды на кремнистой гряде

И созерцал паука, что скользил по воде.

Плавно скользил, а под ним, позлащённая светом,

Бездна зияла — паук и не думал об этом.

Вздох паука на мгновенье напряг тишину,

Склюнула рыба его и ушла в глубину.

Мальчик глядел и не видел… И легче эфира

Было скольженье по глади бездонного мира…

Было однажды виденье средь белого дня.

В образе странника, пыль против ветра гоня,

Дьявол принёс ему зеркало во искушенье.

Мальчик пощупал рукою своё отраженье.

— Господи! Кто это? — он произнёс наконец.

— Царь Иудейский! — А где его царский венец? —

Странник ответил уклончиво: — Где-то в пустыне,

Где первородная пара блуждает поныне,

Где с караваном в Египет бежал твой отец,

Где-то в пустыне растёт твой терновый венец…—

Мальчик отпрянул — на зеркало пламя упало

И раскололо его, и виденье пропало.

Ратные люди играют огнём и мечом.

Мирное детство играет весёлым мячом.

Дети мячом запустили в Христово оконце,

Он поглядел и увидел, что мяч — это солнце.

Мяч на лету загорелся — горящим мячом

Детство играло — всё было ему нипочем.

День отдыхает в тени золотого кумира,

Дьявол играет горящей изнанкою мира.

В камешки дети играли вечерней порой,

Только Христос увлечён был другою игрой.

В небо глядел, и в глазах у него полыхало.

Белыми звёздами синее небо играло.

Дети его окликали. Он в небо глядел.

В серые камешки с ними играть не хотел.

Дети на крыше играли — один оступился,

Пал на кремнистую землю и насмерть разбился.

Звёзды и камни стремглав поменяли места.

Все убежали, оставив на крыше Христа.

И на него накатилась хула Назарета:

— Ты его с крыши столкнул и ответишь за это! —

Мальчик сказал по убогости мира сего:

— Это судьба. Я не сталкивал с крыши его.—

Но зашумела сильнее толпа Назарета:

— Ты заказал долго жить и ответишь за это! —

Он не ответил и молча на землю сошёл,

Встал подле мёртвого тела и руку возвёл:

— Встань и скажи, что тебя я не сталкивал с крыши!.. —

Встал жив-здоров и сказал, словно молния свыше:

— Ты не столкнул меня с крыши, а поднял с земли!.. —

Чудные эти мгновенья людей потрясли,

Только старейшины дело не так разумели…

Долго об этом священные кедры шумели.

Звонкая птица пила заревую росу.

Мальчик набрёл на большой муравейник в лесу.

Напоминал муравейник по сущему виду

Шапку волхва или в знойных песках пирамиду.

Всяк, кто видал в неустанном труде муравья,

В сердце сказал: «Все мы, Господи, люди твоя».

Плотная жизнь копошится, кропает, хватает,

Разум блестит, но дыханья ему не хватает.

Глядя на это, вздохнула простая душа:

— Божья премудрость построила дом — и ушла…

Часто детей собирал он в долине чудесной

И говорил им о жизни земной и небесной…

— Вы постояльцы на этой земле и окрест.

Дом ваш на небе! — и поднял на небо свой перст.

Мальчики слушали и принимали сурово.

Девочки слушали, не понимая ни слова,

И загляделись в его голубые глаза.

Тут-то и села на палец ему стрекоза.

И захихикали девочки, и зазвенели.

Он замолчал, а они на него не смотрели.

Гневно сверкнули его голубые глаза,

Он поглядел и увидел: сидит стрекоза!

И засмеялся, как лёгкий земной постоялец:

— Экие женщины! Вам покажи только палец!

— Я научу тебя буквам, — учитель сказал. —

Аз — это первая буква, начало начал.—

Мальчик спросил у него: — Что такое начало?..—

И от вопроса учитель смутился немало.

— После узнаешь, — учитель помедля сказал. —

Всё в этой книге! — и книгу ему показал.

Мальчик взял книгу, раскрыл и от Духа Святого

Вслух прочитал до конца, и последнего слова.

Вырвал из книги конец и сложил из листа

Легкий кораблик — весёлый кораблик Христа.

И зашумели в долине священные кедры.

И подхватили кораблик воздушные ветры.

И на ручей опустился кораблик Христа.

Лёгкий ручей передал его речке, а та

Сильной реке, а река понесла его в море,

В синее море, где волны шумят на просторе.

В книге судеб одного не хватает листа.

В море гуляет счастливый кораблик Христа…

Старый учитель вздохнул и привёл изреченье:

— Знаешь ты больше меня, но продолжим ученье.

Плотник Иосиф привык к своему ремеслу,

Знал, как себя, и топор, и тесло, и пилу.

Даже в субботу в его голове то и дело

Что-то ходило, стучало, звенело и пело.