Стихотворения и поэмы - [34]

До дна впитали праздные сердца

И обретет лишь славу гордеца

Муж, сам себя восславивший по праву.

Ведь есть один – иного не сыскать —

Предмет, что твоему перу под стать:

Ты сам! И лишь твое перо на свете

Достойно рассказать о сем предмете.

Мои же рифмы грубы, – ну так что ж?

Не вышел бог – перемалюем в черта

(Сказал маляр); стихи худого сорта

Ты доброй прозой, может быть, сочтешь.

А я твое ответное посланье,

Как верный шут, возьму для подражанья

И, ставши обезьяною твоей,

Средь прочих прослыву царем зверей.

МИСТЕРУ Т.В

Отсюда врозь брести стихам и мне;

Им – к другу, мне – к древесной тишине,

Я к Няньке Муз, к питомцу Муз – оне.

Как Дом стоит, хоть Зодчий в гроб сошел,

Как безопасно может врать Посол,

Когда в стране смятенье и раскол, —

Так, пусть я гибну, скорбью обуян,

Стихи, моих невзгод подробный План,

Дождутся встречи с тем, кто мне желан.

Не страшно, коли мне удачи нет;

Всё счастье – им. Прими же как Портрет

Иль неприкрашенной любви Обет

Горсть этих строк – и к чести их простой

Меня любви взаимной удостой.

МИСТЕРУ Т.В

Ступай, мой стих хромой, к кому – сам знаешь;

В дороге, верно, ты не заплутаешь.

Я дал тебе, мой верный вестовщик,

Подобье стоп и разум, и язык.

Будь за меня предстатель и молитель,

Я твой один Творец, ты мой Спаситель.

Скажи ему, что долгий, мудрый спор,

В чем ад и где, окончен с этих пор;

Доказано, что ад есть разлученье

С друзьями – и безвестности мученье —

Здесь, где зараза входит в каждый дом

И поджидает за любым углом.

С тобой моя любовь: иди, не мешкай,

Моей ты будешь проходною пешкой,

Коль избегу ужасного конца;

А нет – так завещаньем мертвеца.

МИСТЕРУ Т.В

Тревожась, будто баба на сносях,

Надежду я носил в себе и страх:

Когда ж ты мне напишешь, вертопрах?

Я вести о тебе у всех подряд

Выклянчивал, любой подачке рад,

Гадая по глазам, кто чем богат.

Но вот письмо пришло, и я воскрес,

Голь перекатная, я ныне Крез,

Голодный, я обрел деликатес.

Душа моя, поднявшись от стола,

Поет: хозяйской милости хвала!

Все, что твоя любовь моей дала,

Обжорствуя, я смел в один присест;

Кого кто любит, тот того и ест.

МИСТЕРУ Э<ДВАРДУ> Г<ИЛПИНУ>

Как все кривое жаждет распрямиться,

Так стих мой, копошась в грязи, стремится

Из низменности нашей скорбной ввысь

На гордый твой Парнас перенестись.

Оттуда ты весь Лондон зришь, как птица;

Я принужден внизу, как червь, ютиться.

В столице нынче развлечений ноль,

В театрах – запустение и голь.

Таверны, рынки будто опростались,

Как женщины, – и плоскими остались.

Насытить нечем мне глаза свои:

Все казни да медвежие бои.

Пора бежать в деревню, право слово,

Чтоб там беглянку-радость встретить снова.

Держись и ты укромного угла;

Но не жирей, как жадная пчела,

А как купец, торгующий с Москвою,

Что летом возит грузы, а зимою

Их продает, – преобрази свой Сад

В полезный Улей и словесный Склад.

МИСТЕРУ Р<ОЛАНДУ> В<УДВОРДУ>

В стихах твоих звучит отрадный лад

Всех четырех стихий, как в нашей плоти:

В них есть земля, не более щепоти,

Но дивно щедр на ней взращенный сад!

В них есть огонь: его благая сила

Сумела осушить мою печаль;

В них влага есть, как видно: не она ль

Пожар моей сатиры погасила?

Как легкий воздух движется шумней

Среди руин, по каменным прорехам,

Так песнь твоя, мне грудь наполнив эхом,

Звук породила от немых камней.

О, я был мертв! – признаюсь с опозданьем,

Но вот воссоздан вновь твоим созданьем.

МИСТЕРУ Р<ОЛАНДУ> В<УДВОРДУ>

Любезный друг, твоей души расстройство

Мою ввергает также в беспокойство:

Мной разделяема, твоя тоска

Два сердца гложет враз и тем крепка.

Чуть даст нам передышку червь жестокий —

Как вновь мы для него же копим соки.

Ну что ж! Где чахнет и душа, и плоть,

Там дух поможет немощь побороть:

Так муза для поэта – дух иль Гений,

Душа души, целитель сокрушений.

Спой мне в ответ – и пусть сей дивный звук

Во мне излечит общий наш недуг.

МИСТЕРУ Р.В

От нашей Музы вам троим – привет!

Она осведомилась на предмет

Всей троицы, от коих ты союза

Произошел: се – Тело, Ум и Муза.

Чума ль тебя в деревню прогнала?

Любовь или хандра тебя взяла?

Иль круг друзей покинул ты так скоро,

Чтобы укрыться от мирского вздора?

А может быть, вдали от суеты

Слагаешь гимны набожные ты?

Все ж нашим музам вместе быть угодно:

Ведь без твоей моя теперь бесплодна.

МИСТЕРУ Р<ОЛАНДУ> В<УДВОРДУ>

Как женщина, что, трижды овдовев,

Себе вменяет целомудрье Дев,

Так я, к стихописанью охладев,

Теперь монашествую; много сил

На сорняки сонетов я сгубил,

В репьи сатир немало пыла вбил.

Хоть из Искусств благих я ни с одним

Не обручен – и, значит, не грешим

Мы с Музою, когда вдвоем шалим,

Но голос Бога строг, и в глубине

Души я знаю о своей вине:

Есть упущенья грех, и он на мне.

Тщеславие с пороком заодно:

То грязь и то; но можно смыть пятно;

На это нам раскаянье дано.

Вся добродетель в Вере, только лишь

В ней – мудрость и отвага; но барыш

Она не даст, и с ней не поюлишь.

Ищи себя в себе; чтоб солнце жгло

Сильней, берут особое стекло,

Дабы собрать лучи оно могло:

Так собери свой дух в пучок, сиречь

В одно желанье, жаркое, как печь,

Дабы солому совести поджечь.

Алхимики, когда хотят в состав

Ввести простой металл, то, их смешав

И прокалив, вдвигают в теплый шкаф —

Таков для нас уединенья труд;

А те, что вечно бродят там и тут,

В свободе лишь изгнанье обретут.