Стихотворения и поэмы - [26]

Сияньем золотых волос я скован,

Взор нимфы обольстил меня, увлек…

Я даже бы в могилу с нею лег!

Но и смуглянка может стать любимой,

Ведь речь ее влечет неодолимо.

В иных, хотя достоинств этих нет,

Но тоже привлекает некий свет,

И хоть они не блещут красотою,

Зато пленяют мыслей чистотою,

И тут нас соблазняет, так сказать,

Сама попытка их завоевать.

А нашим предкам счастье улыбалось:

Измена там виною не считалась,

Кого желал, ту делал ты женой,

Ты мог владеть красавицей любой:

Женились на сестре и на кузине,

Как водится у персов и поныне.

Храня свое достоинство всегда,

Там дама сразу говорила: «Да!»

Совсем не то теперь уже на свете:

Доверчивость заманивают в сети,

Забыт природы благостный закон,

Хоть предками священно чтился он,

И хартия свобод ушла в забвенье,

И стали мы теперь рабами Мненья.

Чудовище ужасное оно,

Нам с ним – увы! – считаться суждено:

Оно веленьем моды непреклонной

Диктует нам и нравы и законы,

Неся любви непоправимый вред,

И прежней силы у любви уж нет!

Амур теперь зачахнул и смирился,

Могучих крыльев он своих лишился,

Утратил лук тугой с колчаном стрел,

Которыми сердца разить умел.

Как мало тех, кто нынешней порою

Остался в дружбе с вольностью былою!

Сторонники низвергнутой любви,

Они хранят ей преданность в крови —

И, нынешние обходя запреты,

Дают ей вечной верности обеты.

В их лагерь, скромный рыцарь, встал и я,

И не уступит им любовь моя.

Я радость нахожу в таком служенье,

Готов я исполнять ее веленья,

И, данный лишь одним движеньем глаз,

Мгновенно сердце выполнит приказ.

Наступит некогда иное время,

И я отвергну тягостное бремя:

Не вечно рабство, должный срок пройдет,

И лучший век свободу нам вернет.

То, что дало нам времени теченье,

Не так легко поддастся измененью,

Страстей мгновенных схлынет суета,

С достоинством сольется красота,

И, ежели в одной найдется счастье,

Навек мы будем у нее во власти.

ПУТЬ ЛЮБВИ

Влюбленный, если он к венцу любви

Не устремляет помыслы свои,

Схож с моряком, доверившимся бездне

Лишь ради приступа морской болезни.

Любовь свою, как медвежонка мать,

Мы не должны без удержу лизать,

Ее мы этим только изувечим,

Слепивши зверя с ликом человечьим.

В единстве совершенство нам дано:

Люби одну, и в ней люби – одно.

То, что мы ценим в золотом дукате,

Не ковкость, не наружный блеск и, кстати,

Не благородство и не чистота,

Не звон приятный и не красота,

А только то, что злато в наше время —

Душа торговли, признанная всеми.

И в женщинах нам следует отнюдь

Ценить не свойства внешние, а суть.

Любить иначе было б оскорбленьем

Любви – иль сущим недоразуменьем.

Чтить добродетель? Нет, благодарим!

Мужчина – не бесполый херувим

И не бесплотный дух. Всяк мне свидетель:

Мы любим в женщине не добродетель,

Не красоту, не деньги. Путать с ней

Ее достоинства, по мне, гнусней,

Чем путаться тайком с ее же дворней.

Амура не ищите в выси горней.

Подземный бог, с Плутоном наравне

В золотоносной, жаркой глубине

Царит он. Оттого ему мужчины

Приносят жертвы в ямки и ложбины.

Небесные тела земных светлей,

Но пахарю земля всего милей.

Как ни отрадны речи и манеры,

Но в женщинах важней другие сферы.

Суть женская не меньше, чем душа,

Годна любви, вольна и хороша.

Но слишком долго в дебрях проплутает,

Кто верхний путь к сей цели избирает.

В лесу ее кудрей полно препон:

В капканах и силках застрянет он.

Ее чело, как море штилевое,

В недвижном истомит его покое —

Иль вдруг нахмурясь, за волной волну

Погонит, чтоб пустить его ко дну.

Нос, устремленный вниз, к полдневным странам,

Деля, как нулевым меридианом,

Два полушарья щек, приводит нас

Вернее, чем звезда или компас,

К Блаженным островам – но не Канарам,

Где вас поддельным опоят нектаром,

А к сладостным устам, куда доплыв,

Любой моряк сочтет, что он счастлив

Навеки! Там сирены распевают,

Премудрые оракулы вещают

Благие тайны, там – жемчужный грот,

Где Прилипала страстная живет.

Оттуда, миновав мыс Подбородка

И Геллеспонт пройдя довольно ходко

Меж Секстом и Абидосом грудей

(Пролив, небезопасный для ладей!),

Мы выйдем на простор безбрежной влаги,

Где родинок лежат архипелаги,

И к Индии стремясь прямым путем,

Атлантики пупок пересечем.

Здесь мощное подхватит нас теченье;

Но тем не завершатся приключенья:

Ведь на пути в желанный край чудес

Нас ждет другой, препятствий полный, лес.

Измаясь тем, возропщете невольно,

Что выбрали такой маршрут окольный.

Нет, нижний путь (послушайтесь меня)

Короче; да послужит вам ступня

Надежной картой к странам вожделенным:

Она мила, но не грозит вам пленом;

Она чужда притворству: говорят,

Что даже черт не может спрятать пят;

Она не ведает личин жеманства;

Она эмблемой служит постоянства.

В наш век и поцелуя ритуал,

Начавши с уст, довольствоваться стал

Властительным коленом иль рукою;

А ныне папской тешится ступнею.

Когда и князи начинают с ног,

То и влюбленным это не в упрек.

Как птиц, летящих в воздухе, быстрее

Полет свободных сфер сквозь эмпиреи,

Так этот путь, эфирный и пустой,

Лишен помех, чинимых красотой.

Природа женщин одарила дивно,

Дав две мошны, лежащих супротивно.

Кто, дань для нижней накопив казны,

С превратной к ней заходит стороны,

Не меньшую ошибку совершает,

Чем тот, кто клистером себя питает.

К ВОЗЛЮБЛЕННОЙ, КОГДА ОНА ЛОЖИТСЯ СПАТЬ

Скорей иди ко мне, я враг покоя,