Стихотворения - [35]
Проведенная Ерёминым параллель («время созревания зерна – этапы сотворения мира (Кн. Бытия) – путь слова Божьего – ход театральной постановки») вызывает в памяти поэтическую сентенцию В. Ходасевича: «всему живущему идти путем зерна». У Ерёмина пафос философского подтекста оттеняется парадоксом – ироничным предложением автора принять за меру времени довременность:
Нельзя не согласиться с В.М. Марковичем, отметившим в поэзии Ерёмина «ироническую дистанцированность авторской позиции»[14].
Миниатюра «Что – оглянуться – там вдали? Переиначить…» (2001) обращена к 3‐й и 4‐й строкам первой строфы «Гамлета», выражающим мысль Пастернака о том, что предназначение поэта – быть судьей своего времени. В окончательном варианте, как известно, эти строки звучат так:
Напомним, что в первом варианте стихотворения взгляд поэта был направлен в прошлое («что случилось на моем веку»), что соответствовало исторической концепции романа «Доктор Живаго» («Человек – действующее лицо. Он герой постановки, которая называется „история“ или „историческое существование“»[15].).
Смеем предположить, что трактовка исторических событий в романе Пастернака является в этой миниатюре Ерёмина объектом критики. Соединение мотива «пересечения пространства» с мотивом «отклонения от пути» («коэффициент око́льности») задает тему предвзятости, субъективности исторических описаний («Былое сформова́ть из бывшего»), что иллюстрируется отсылками к истории Ледового побоища (Пейпус (нем. Peipussee) – Чудское озеро) и битвы на Курской дуге (Прохоровка) и подчеркивается каламбурным обыгрыванием сходства звучания и различия в значении «вдали» / «в дали».
В миниатюре «Предго́рний синий бор и ски́тничьи кресты́…» (2008) позиция автора в его поэтическом диалоге с Пастернаком обретает эстетическую и мировоззренческую определенность и художественное завершение. Это стихотворение состоит из 2 частей (строки 1–5; 6–8), составляющих одно синтаксическое целое. Смысловое ядро заключено в следующих строках:
Инфинитивная конструкция «прожить…» и сам прием передачи темпоральных образов через пространственные служат здесь своеобразной системой координат, позволяющей сопоставить трактовки темы предназначения поэта у Ерёмина и Пастернака.
Первое, что отметим: отсутствие в стихотворении Ерёмина характерных для Пастернака идеи избранности («драма высокого жребия»[16]), сосредоточенности на своем «Я» («Я вышел на подмостки») и мотива актерской игры (шекспировской линии). Пафосу провидения будущего («Я ловлю в далеком отголоске, / Что случится на моем веку») противопоставлено почитание прошлого – через введение в последних трех строках («Прожить в отечестве… обязанность моща́м и пепели́щам») реминисценции на стихотворение Пушкина «Два чувства дивно близки нам, / В них обретает сердце пищу: / Любовь к родному пепелищу, / Любовь к отеческим гробам…»[17].
Обыгрывая структуру афористической формулы «Гамлета» «жизнь прожить – не поле перейти», Ерёмин воспроизводит ее формальные особенности (тема (А) – рема (В); соединение двух частей сложного предложения посредством тире), но делает ее логическую и смысловую переакцентировку:
У Ерёмина личное бытие соотнесено с отечеством и вписано в пространство заповеданное (природа и христианство). Идея (на)следования «исходному» выражается в символике вертикали – расположении частей стихотворения друг по отношению к другу (снизу вверх):
Мотив сохранения заповеданного отцами пространства – передается через образ иконописного изображения и мотив ретроспекции:
Благодаря приемам градации и монтажа, в композиции этой части создается аналогия принципу обратной перспективы. Мысль о том, что исторически далекое «не заслонимо» в ценностном плане, подчеркивается вертикальной композицией этой части и особой организацией художественного пространства, для характеристики которого применимы слова П. Флоренского о «Тайной Вечере» Леонардо: «имеет задачею снять пространственное разграничение